Муха в розовом алмазе

- Вот как... - с интересом посмотрела девушка Сашке в глаза, в глаза, старавшиеся смотреть благородно.

"Ах, ты, стерва! Ах, ты, сученок! - ругнулся я в сердцах, потрясенный обоюдным коварством товарищей, нет, врагов по несчастью. - Ну, сейчас я покажу вам кто в этой канаве хозяин!

И, поднявшись, пошел на Синичкину в психическую атаку. Али-Бабай, видимо, несказанно удивился этому крайне неосторожному поступку и потому промахнулся. Второй раз он выстрелить не успел - я упал на Синичкину; ствол ее пистолета деловито уперся мне прямо в живот, да так деловито, что скандалить было неблагоразумно.

- Да не нужен мне Сашка. Совсем не нужен... - примирительно улыбаясь, нашла Анастасия мой пупок дулом. - Я просто решила показать тебе, чего он стоит... Теперь ты знаешь, что он продаст тебя за любую цену.

- Показала, так кончай выпендриваться. И ствол убери - щекотно.

- А ты пойдешь со мной?

- Пойду, пойду, - ответил я, отодвинувшись от девушки подальше. - Куда от тебя денешься?

- Правда, пойдешь?

- Пойду, если, конечно, в живых оставишь.

Синичкина стала похожей на шестиклассницу-отличницу.

- Я буду делать все, милый, все, что ты от меня, как от женщины захочешь, но обещай, что одно дело я буду делать сама по себе, сама по себе, но с твоей помощью...

- Сама по себе, да еще с моей помощью? - удивился я. - Спать со мной или пельмени по воскресениям лепить?

Синичкина задумалась; решив, видимо, рассказать мне о своих странностях, нацелила пистолет в Кучкина и сказала:

- Прости, Саша, но моя тайна не для твоих ушей. Я помогу твоим родителям, обещаю...

Сашка побледнел, попятился, а я подумал в сердцах "Ах ты стерва!" и набросился на упомянутую. А она, что вы думаете? Она куртку мне прострелила! И вообще бы убила, если бы не вертолет, вдруг вывалившийся из-за Подахоны <Протяженный/>Гиссарского хребта. Месторождение олова Кумарх локализуется на его склоне.> и пролетевший прямо над нами. Синичкина хоть и коварная, но все равно женщина, испугалась его на полсекунды и тут же была пленена. Отняв пистолет, я придавил ее телом и понес от возбуждения прямо в лицо:

- Все, леди и джентльмены, власть переменилась! Провозглашаю в этой отдельно взятой канаве собственную диктатуру!

Услышав "власть переменилась", Синичкина задергалась. Пришлось прижать ее всеми своими килограммами и так хорошо мне от этого сделалось, что я сделал тучную паузу для удовлетворения чувств и сказал, не торопясь и с выражением:

- Слушайте, леди и джентльмены, мою инаугурационную речь, сокращенную до окончания, то есть до обещаний! Сашке я обещаю полную и безоговорочную свободу, а вам, госпожа Изаура, наоборот, рабство. Клянусь, что буду вашим владыкой, также я обязываюсь закрывать глаза на вашу некую, судя по всему, пагубную страсть, до тех пор, конечно, пока она мне боком не выйдет. Вдобавок, если все-таки она мне выйдет боком, обещаю продать вас первому рабовладельцу, на которого вы укажете своим божественным пальчиком, продать за доллар, в скобках прописью - один доллар, по курсу ММВБ на этот счастливый день. Идет, мадам Синичкина?

- Идет... - не обидевшись на "мадам", пролепетала пригревшаяся "Изаура".

- Клянись! Скажи: Клянусь алмазами Вселенной!

Это клятва ей не понравилась, она задергалась, и мне пришлось опять ввести в действие все свои 90 килограмм веса (в экипировке):

- Клянись! А то сейчас мне Сашка по голове камешком врежет, для личного спокойствия врежет! А потом тебе!

- Клянусь, - буркнула Синичкина.

- Клянусь алмазами Вселенной!

- Клянусь алмазами Вселенной! - повторила Анастасия и я, выдохнув "уф!" обернулся к Кучкину, чтобы узнать, почему он не настучал мне камнем по темечку, ведь полно их, остроугольных, валялась по дну канавы. И понял почему: Сашка, открыв рот от удивления, смотрел на противоположный борт Шахмансая. Я посмотрел туда же и увидел, что от скал, в которые ушел Баклажан, к Али-Бабаю спускается совершенно голый Веретенников, спускается, размахивая над головой белой тряпицей.

5. Это его Баклажан раздел. - Челночная дипломатия. - Турнир с выбыванием.

Вот кто приемник! - Алмазы еще не прожгли тебе душу!

- Интересные шляпки носила буржуазия, - пробормотал я, силясь понять причину столь экстравагантного поведения друга, выросшего в хорошей семье. И окончившего с отличием Московский университет, в котором даже гомики с эксгибиционистами донага почти никогда не раздеваются.

- Это его Баклажан раздел, - высказался, наконец, сын чекиста.

- Ты думаешь, у них что-то было? - испугаться я за друга.

- Да нет, не думаю. Это он для того раздел, чтобы Али-Бабай не сомневался, что у парламентера нет оружия. Да и Валерке резону нет бежать нагишом по мусульманским горам в Душанбе. Баклажан - мудрый мужик.

За последние дни Сашка здорово изменился, как будто выстирали его по полной программе с кипячением. Хамить стал меньше, да и понял, наверное, что кружка хорошо разбавленного "жигулевского" в руках опущенного жизнью интеллигента совсем неплохая альтернатива туго набитым карманам застреленного джентльмена удачи.