Мухи творчества

– Но есть штрихи к нему! – напомнила Лизка-оптимистка. – Не к настоящему портрету, но к психологическому. Смотри, ворюга положил глаз на кувшин и спер его в комплекте с растением, но не выбросил ненужный ему куст где попало, а подкинул его бабке, о которой точно знал, что она не даст алоэ пропасть впустую. О чем это говорит?

– О том, что ворюга – наш, деревенский, потому что чужие не знают про Старую Ведьму!

– Да! А еще он совестливый, жалостливый, чувствительный – подбери правильное слово сама, ты у нас филолог. Я хочу сказать, что ворюга не смог цинично прикопать алоэ в ближайшем сугробе, бессмысленная гибель растения ему претила…

– Понимаю, о чем ты, – я кивнула. – Типа, наш преступник еще не очерствел душой, да?

– Да! – Лизка обрадовалась достигнутому пониманию. – Он, конечно, ворюга, но не полный гад, стало быть, и обезглавленные истуканы могут надеяться на лучшее: что их деревянные головы украдены, но не погублены. Их можно найти и вернуть!

– При условии, что цветмет и головы крал один и тот же вор, – уточнила я. – А мы не можем быть в этом уверены…

– Но можем на это надеяться, – подружка не позволила мне приуныть. – Смотри, у нас получилось две линии тематических краж, так? Одна – различные изделия из цветных металлов, вторая – три деревянных головы и коробка с камушками. И эти две линии уже пересеклись однажды в твоем дворе! Случайность? Не думаю!

– Может, ты и права, – задумчиво согласилась я. – Две линии просматриваются совершенно четко… Если не учитывать пододеяльник, конечно. Он как-то ни к металлу, ни к дереву не относится…

– Может, связь какая-то неочевидная или отдаленная, поэтому мы ее не улавливаем. Не знаю, что это может быть… Типа, натуральный шелк делают тутовые шелкопряды, а они живут на дереве, которое однажды становится древесиной, из которой можно вырезать истукана…

– Притянуто за уши.

– Да это я так, навскидку. – Лизка не глядя сняла одну руку с руля и ободряюще похлопала меня по коленке. Попала по горшку, удивилась неожиданной твердости, удивленно покосилась. – А, это вот что… Я уж подумала – костяная нога… Короче, про пододеяльник мы еще как следует помозгуем и все поймем, связь есть, я это чувствую нутром.

Тут у нее в животе заурчало, и я хихикнула:

– А еще ты снова чувствуешь нутром зверский голод, так что заканчиваем покатушки и едем обедать.

Тут в окошко с моей стороны постучали, и мы с подружкой обе подпрыгнули от неожиданности.

– Хорошо, что вы еще не уехали, – сказала Старая Фея, когда я приспустила стекло.

Мне показалось, что она хотела сказать не «хорошо», а «странно», но проявила вежливость.

– Вот, передайте, пожалуйста, вашим соседям напротив, это для Зинаиды, – бабуля сунула в окошко пузырек темного стекла. – Счастливого пути!

Я, как загипнотизированная, молча взяла пузырек, Лизка так же послушно стронула с места машину. Отъехав метров на пятьдесят, мы, не сговариваясь, оглянулись. У голубой калитки уже никого не было.

– Откуда она знает, кто наши соседи напротив?! – страшным шепотом спросила подружка и за первым же поворотом дала газу.

– Спокойно, тут никакой мистики! – Я сняла шапку, утерла ею вспотевший лоб и посмотрела на пузырек. Никакой этикетки на нем не было. – Ты сама сказала бабке, что твой муж – участковый, а уж Митяя-то она точно знает и, разумеется, в курсе, где его дом.

– Фу-у-ух, отлегло! – Лизка шумно выдохнула. – А я уж подумала – старушка и вправду ведьма…

– Нет, просто травница и знахарка, – я сунула пузырек в карман. – Интересно, от чего она лечит Дятлиху?

– Очень надеюсь, что от недержания длинного языка, – съязвила подружка.

В родное стойло «лягушонка-коробчонка» мчала резвее, чем по чужим адресам, и уже через четверть часа мы были дома. Я вылезла первой, открыла ворота, чтобы подружка могла загнать машину во двор, и, предупредив, что вернусь через минуту, пошла к Дятловым.

– Не задерживайся, маманя уже греет борщ! – покричала мне вслед подруга – как будто я сама не учуяла аппетитные запахи. Борщ с пампушками на первое, голубцы с мясом на второе и пироги со сладким творогом к чаю с чабрецом и малиной – я теткино меню могу читать с закрытыми глазами!

У железной калитки Дятловых я замедлилась и чинно позвала, как положено:

– Есть кто дома? Хозяева-а!

– Хрясь! Хрясь! Хрясь! – донеслось со двора.

Там явно кто-то рубил дрова. Я здраво рассудила, что вряд ли это сама Дятлиха – она все-таки баба, да еще и хворая, раз лекарства принимает, а в семье у нее и мужики имеются – супруг и старший сын. Поэтому я скорректировала призыв:

– Дядь Петь! Артем!

«Хрясь-хрясь» прекратилось, и вскоре над калиткой показалась голова в бейсболке с эмблемой футбольной команды «Динамо Москва» – дядя Петя ее яростный фанат, а младшенький Дятлов, Антон, каким-то боком состоит при клубе и постоянно снабжает папашу фирменным мерчем.

– Красивая бейсболка, – вежливо сказала я, чтобы сделать человеку приятное.

– Холодная только, – кокетливо молвил дядя Петя, заодно объясняя, почему он оригинально носит бейсболку поверх вязаной шапки. – Чего тебе, Ляся?