Муки ревности

Улыбаясь, Шаннон прочитала последние новости о любимце сестры, который немного повредил сухожилие. Судя по подчеркиваниям и щедрым знакам препинания, расставленным рукой Керри, это была почти катастрофа. Дальше сообщалось, что в сентябре Керри собирается поступить в колледж в Бремаре, близ Бостона.

Закончив письмо, Шаннон задумалась. Посылать Керри содержание — это одно, а вот оплачивать ее обучение в колледже — совсем другое. В данный момент Шаннон живет по средствам, но свободных денег у нее почти нет. Совершенно не расположенная копить деньги, она потворствовала себе, не отказывая в роскоши, включая квартиру с двумя спальнями в одном из самых шикарных кварталов Парижа. Очевидно, Керри предполагает, что Шаннон оплатит ее расходы по колледжу, — хотя этот вопрос никогда раньше не обсуждался. Шаннон мысленно прикинула свой предполагаемый доход в ближайший год. В сентябре ей предстоит сняться в Марокко на разворот для «Офисьель», затем будет итальянская коллекция, и перед Рождеством есть несколько заказов недалеко от Парижа. Посчитав всю предстоящую работу и зная, что это не все, Шаннон решила, что, если будет беречь деньги, то сможет оплатить первый взнос на обучение Керри. В этот момент она услышала, как в замке поворачивается ключ.

— Это ты, Джеки? — крикнула Шаннон.

— Ох, замучилась как собака! — простонала соседка, высокая брюнетка, пробираясь в гостиную. — Я попала под ливень, — пожаловалась она, падая в кресло, стоящее напротив Шаннон. — Иначе бы не успела. Я сказала Эйлин, что встречусь со всеми у Кастела в девять, но не знаю. Если бы не пятница — клянусь, покончила бы жизнь самоубийством.

— Вряд ли я сегодня пойду. Ты можешь сказать Эйлин, что я отобедаю со всеми завтра?

— Что? Ты не идешь? Ну, впрочем, Кастел и Джимми — твои старые поклонники. Ты можешь пойти туда в любой момент. А вот мне надо использовать свой шанс. Разве ты не почувствуешь себя лучше после того, как немного расслабишься? — спросила Джеки, даже не пытаясь подавить зевок.

— Нет. Я собираюсь завтра на рассвете на конную прогулку в Булонский лес.

— Очень надеюсь, что тоже отправлюсь когда-нибудь на конную прогулку — с каким-нибудь Джорджо, которого встречу в понедельник.

Шаннон засмеялась.

— Говоря о Джорджо, ты мне кое-что напомнила. Тут есть один, который может тебя заинтересовать.

— Кто?

— Когда я сегодня убегала от Хлои, директриса сунула мне карточку. Давай посмотрим… Ах да. Амадео Бенгела. Думаю, он аргентинец. Они все одинаковы. Париж ими кишит в любое время года. А если ты сейчас их упустишь, не беспокойся — они набросятся на тебя в Милане. С ними ты почувствуешь себя единственной девушкой на свете — на двадцать четыре часа.

— Замечательно! Меня не волнует, если я буду статисткой. В отличие от некоторых я не жду прекрасного принца. Погоди-ка минутку. Бенгела… Это не южноамериканский магнат? Я видела его снимок в «Жур де Франс» с…

— Какая разница? — прервала ее Шаннон, бросая карточку в мусорную корзину. — Уж поверь мне — если ты проведешь в Милане или Париже месяца три, будешь к этому относиться точно так же. Да, Джеки, я хочу у тебя кое-что спросить. В Америке для девушки очень важно окончить колледж?

— Еще как! Без диплома тебя даже не возьмут продавщицей. Не говоря уже о том, чтобы найти мужа…

— Спасибо. Ты решила мою проблему. Думаю, так и нужно сделать, — сказала Шаннон, обращаясь больше к самой себе, и опустила письмо Керри в карман халата. Она хочет Бремар, и она его получит.

В этот октябрьский день, в пятницу, в Турени все было окутано туманом. Фабрис Помфре уверенно вел свой «рено» через старинную деревню с каменными домами. Рядом с ним сидела Шаннон, закутанная в серебристую лисью шубу.

— Вот здорово, что я вспомнил, что вы не только прекрасная наездница, но и хорошая охотница. Какая способная девушка! — улыбнулся Фабрис.

— Не спешите. Я охотилась всего один раз в жизни, и то в Фонтенбло, — напомнила ему Шаннон. — А французские правила охоты, как и сами французы, для меня навсегда останутся загадкой.

Шаннон случайно познакомилась с этим торговцем англо-французскими произведениями искусства несколько месяцев назад. Очаровательный и забавный, он слыл любимцем парижского общества, без него не обходился ни один званый вечер или спектакль. Сейчас на этом щеголе было песочного цвета пальто с бобровым воротником, и красный галстук-бабочка. Зная, что Помфре всегда предложит что-нибудь интересное, Шаннон приняла его сделанное буквально в последнюю минуту предложение — в тот самый день, когда она только что прилетела в Париж с показа итальянской коллекции. В любом другом случае она бы отказалась, сославшись на усталость.

— Подождите, моя дорогая, вы еще увидите Ле-Турель. Башни. В них есть роковое очарование шестнадцатого столетия и водопровод двадцатого. Кстати, вы сможете поохотиться за нас обоих. Все равно я никогда не встаю раньше полудня. Предпочитаю смотреть на осенние листья из собственного окна, сидя в халате и попивая шоколад. Гоняться по полям за оленями — для меня это просто проклятие.

— Вы шутите. Неужели так и есть?