Мулан

— Они отвратительны! — пробормотала Мулан, отворачиваясь.

— О, они мужчины! Ты должна им подражать, так что наблюдай. — И Мушу своими лапками повернул голову Мулан, направляя ее взгляд вперед. Ей предстало новое зрелище.

Молодой солдат, распахнув на груди куртку, хвастливо демонстрировал цветную татуировку, изображавшую дракона — она покрывала весь его живот и грудь:

— Гляди, эта татуировка убережет меня от беды!

Стоящий перед ним низенький, но кряжистый и плотно сбитый мужчина средних лет, с одним глазом, внимательно рассматривал рисунок дракона, с хитрой усмешкой потирая подбородок, и вдруг неожиданно нанес по татуировке удар кулаком. Хвастун с драконом согнулся пополам и рухнул, как подкошенный, а приятель одноглазого, похлопав его по плечу, расхохотался и сказал поверженному:

— Надеюсь, Ди, тебе вернут деньги!

Глядя на эту сцену, Мулан нахмурилась и озадаченно пробормотала:

— У меня так не получится!

— А ты попробуй вести себя, как вот тот парень, — и Мушу указал на одноглазого, который как раз смачно харкнул на землю и обратил мрачный взгляд на Мулан:

— Чего уставился?

Мулан не ответила, и он равнодушно отвернулся.

— Толкни его! — подсказал Мушу. — Мужчины это любят!

Мулан сделала шаг вперед, сжала кулак и изо всех сил нанесла одноглазому удар в спину, да такой, что тот, пролетев два шага вперед, влепился в живот огромному мужчине, вдвое выше его ростом и втрое шире, с добрым и улыбающимся лицом.

— О, Яо, у тебя есть друг? — спросил гигант, глядя на Мулан и приподнимая еще не опомнившегося от удара Яо над землей.

— Отлично! — одобрил Мушу. — Теперь шлепни его по заднице.

Мулан послушалась — шлепок получился не слабый, так что Яо даже подскочил. Обернувшись, он схватил Мулан, собрав ее куртку на груди в кулак, который размерами был не меньше ее головы, и прорычал:

— Я тебя сейчас так отделаю — у твоих предков голова пойдет кругом! — и неизвестно, чем бы все это кончилось, но великан, стоящий позади Яо, обхватил его руками, снова поднял над землей и мягко сказал:

— Яо, уймись и пой со мной… Нан-гу-ан-гу-ами-то-фо-дан!

Яо, вначале вырывавшийся у него из рук, смирился и покорно повторил мантру:

— Нан-гу-ан-гу-ами-то-фо-дан… — лицо его, багровое от злости, побледнело и приняло умиротворенное выражение.

— Полегчало? — спросил богатырь-буддист, ставя его на землю.

— Да. Эй, а ну-ка, проваливай отсюда, цыпленок! — проворчал он, обращаясь к Мулан.

Мулан повернулась и собиралась было уйти, радуясь, что так легко отделалась, но Мушу, услыхав последнее слово одноглазого Яо, возмутился:

— Цыпленок?! А ну-ка, повтори, толстая пельменина!

Яо, разъярившись, прыгнул вслед, схватил Мулан за плечо и, резко повернув к себе, занес кулак. Та быстро пригнулась, и сокрушительный удар пришелся по лицу приятеля Яо, который хохотал над татуировкой.

— О, прости, Линг! — но тот уже рухнул на землю.

Мулан между тем пыталась на четвереньках проползти между дерущимися мужчинами, но Яо, нагнувшись, схватил ее за ногу. В этот миг опомнившийся Ди, лежа на спине, изо всей силы дал ему такого пинка, что Яо налетел на гиганта-буддиста и свалил его, а сам оказался у него на животе, лежа как на пригорке. Не успел Яо спуститься на землю, как на него набросился разъяренный Линг, кулаки которого замелькали, словно крылья ветряной мельницы. Буддист только кряхтел, пытаясь стряхнуть их и встать.

Между тем Мулан потихоньку отступала за ближайшую палатку, но скрыться с глаз драчунов не успела. Линг, между двумя ударами по лицу Яо, увидел ее и закричал:

— Вот он!

Все трое, разгоряченные дракой, вскочили и бросились в погоню. Мулан забежала в палатку, преследователи — за ней. Проскочив через палатку, они бросились дальше, а преследуемая, которая спряталась в темном углу, выглянула и смотрела им вслед. Яо, первым сообразив, что они гонятся непонятно за кем, резко остановился, при этом он как раз оказался в самом конце очереди новобранцев, ожидающих, с мисками в руках, пока им нальют из большого котла рисовую кашу. Мчавшийся следом Линг тоже сумел затормозить, но масса огромного буддиста оказалась слишком велика, и он налетел сзади на Линга. От легкого, как могло показаться со стороны, толчка тот врезался в спину Яо, Яо — в спину впереди стоящего воина, и вся очередь в несколько секунд оказалась на земле. Котел опрокинулся, а пытавшийся подхватить его повар шлепнулся в лужу каши.

Кряхтя и потирая ушибленные части тела, новобранцы один за другим поднимались на ноги, и взоры их сразу обратились к Мулан, как виновнице всего этого переполоха. С угрожающим видом, держа в руках кто палку, кто пустую миску, а кто и меч, они наступали на Мулан, а она, вытянув перед собой руки, повторяла дрожащим голосом:

— Успокойтесь ребята! — и пятилась к ближайшей палатке.

* * *

В палатке командующего генерал Ли, передвигая по карте цветные фишки, говорил:

— Гунны проникли сюда и сюда… Я поведу группу войск к перевалу Тань-Шао и вступлю с Шань Ю в бой, пока он не напал на эту деревню.

Стоящий рядом императорский советник Чи Фу угодливо воскликнул:

— Превосходная стратегия!