Мулен Руж по-русски. Пенталогия

КАК ИГНАТ ЖЕНИЛСЯ

— Эй, цыган, ты, что ли кузнецом будешь? — спросил Кощеев, зайдя в кузню, чтобы заказать себе два новых ножа.

— Я не цыган, я — рома, — ответил здоровый смуглый мужик, одетый как кузнец.

— Ну, Рома, так Рома, — легко согласился Игнат.

Тут в кузню вошла кареглазая девушка лет семнадцати и бросила любопытный взгляд на Кощеева. Посмотрела всего мгновение и отвернулась. Она отвернулась, а Игнат потёк, как восковая свеча, стоящая возле жаркого костра. Девушка между тем обратилась к кузнецу, который оказался её отцом, с какой-то просьбой и, получив согласие, удалилась.

— Не боишься отпускать её одну? — спросил Кощеев, — украсть могут.

— Ты что ли её украсть собрался? — усмехнулся рома.

— А хоть бы и я! — начал хорохориться Игнат.

— Ну-ну, — продолжал усмехаться кузнец.

— Украду и женюсь! — неожиданно для самого себя выпалил Кощеев.

— Договорились! — ответил вдруг рома, — украдёшь — она твоя. А теперь говори, зачем пришёл?

В особняк Кощеев пришёл в расстроенных чувствах.

— Ты чего это сам не свой? — заметил странное поведение своего кореша Лапин.

— Ножи ходил заказывать.

— И что, заказал?

— Заказал.

— И в чём проблема?

— Думаю, как их забрать даром.

— Каким — даром, Игнат? Совсем что ли крыша поехала?

— Ага, поехала…

— А ну, давай рассказывай, что случилось? — строго потребовал Лапин.

И поведал Игнат своему другу о девице и о том, что если он её украдёт, то сможет жениться на ней. А в качестве приданного за неё получит два самых лучших ножа.

— Во дела! — почесал Иван затылок, услышав рассказ друга, — и как ты собрался её похищать?

— Да, хрен его знает, — сплюнул в сердцах Игнат, — во дворе кобель злой сидит, на улице в окружении подружек ходит. Цыгане они. Поют там, танцуют. А отец — кузнец. Первый раз слышу о цыганах кузнецах.

— Да ты что!? Они же с лошадьми возились всегда, значит и кузнецами должны хорошими быть. Подковы сами с небес не падают, — нравоучительно произнёс Иван. А после небольшого раздумья, спросил, — значит, говоришь, поют, танцую?

— Ага.

— Пля! Мне их в Тюмень нужно! В ресторан! Публику чем-то новым надо удивлять.

— Может весь их табор украсть? — спросил Игнат с какой-то надеждой в голосе.

— Ага, — усмехнулся Иван, — любить, так королеву, воровать, так цыганский табор! Только потом с ними хлопот не оберёшься. Договариваться нужно.

— А на счёт девушки?

— Думаю, тут хрен договоришься. Уговор-то, у вас, какой был? Такие типы словами не бросаются. Короче, нужно Рустама звать, у него голова на разные выдумки хорошо настроена…

…Первые солнечные лучи уже стучались в окна особняка, в котором в одной из комнат стоял злой Игнат и два молодых бугая, на лицах которых интеллект постеснялся ставить свои отметины.

— Вы кого, мать вашу, притащили, пеньки дубовые? Это же мужик! — шипел на них Игнат, не решаясь громко говорить, указывая при этом на кузнеца, который лежал на кровати обмотанный одеялом и спал.

— Как нам сказали, так мы и сделали, — пробасил один из бугаёв, — Нам сказали Рому молодую принести, мы его и принесли.

— Молодую!!! Её!!! — чуть не сошёл с ума Кощеев.

— Рома в том доме был только один, остальные три — бабы.

— Идиоты! — Игнат обессилено сел на стул.

Тащить кузнеца обратно было уже поздно. Утренние улицы Петербурга наполнялись людьми.

Кузнецу показалось, что будто бы он слышал громкий смех. Удивившись этому, мужчина открыл глаза и увидел, что лежит в совершенно незнакомом помещении. Недалеко от того места, где он лежал, стоял стол, за которым сидели два человека. Одного из них он узнал, это был его недавний заказчик, а второго, лицо которого светилось непонятной радостью, он видел впервые.

— Где я? И как здесь очутился? — вырвались первые пришедшие на ум слова.

— Ты уж нас прости, — ответил весёлый Лапин, стараясь придать своему лицу серьёзное выражение, — но по нашим законам трогать невесту до свадьбы жених не имеет права, — поэтому он украл тебя.

— Какой жених? Какую невесту? — всё никак не мог понять купец, пытаясь принять сидячее положение.

— Вот жених, — и Иван показал на Игната, — а невеста — твоя дочь. Ты же сам договаривался с ним, что если он её украдёт, то…

— Поэтому он украл меня? — спросил кузнец, после чего комната наполнилась его безудержным смехом.

Иван в это время сделал какой-то жест рукой и двое юношей внесли на подносах пару бутылок с вином и довольно аппетитную закуску.

— Не побрезгуй, — продолжил Лапин, — отведай наши угощения, да за доставленные неудобства зла не держи.

— А ты кто ж такой будешь? — спросил, отсмеявшись рома, уже стоя разглядывая комнату, в которой находился.

— Я то? Купец. Лапин. Может, слышал о таком?

— Как же не слышать-то? Про твои магазины весь Петербург говорит, — кузнец уважительно посмотрел на Ивана и в лёгком смущении присел к столу.

— А это — Игнат, — продолжил между тем Лапин, — и магазинами мы владеем с ним на пару.

Теперь кузнец уже совершенно по-другому посмотрел на Кощеева…

Вернулся рома домой только к обеду и сильно навеселе.