Мулен Руж по-русски. Пенталогия

Утром следующего дня выпал первый снег. Кощеев, теперь уже — купец первой гильдии Кощеев, смотрел из окна своей спальни на снег и улыбался. Улыбался тому, что у него есть этот большой трёхэтажный кирпичный дом, в котором он два месяца назад справил новоселье. А ещё улыбался известию, полученному от своей молодой жены. Она сегодня призналась ему, что беременна.

Конец третьей книги.

Март 2018 года.

ПОКОРЕНИЕ СИБИРИ Четвёртая книга серии

Кто-то глушит водкой стресс,

Кто-то смотрит драму,

В мире множество чудес…

Мама моет раму.

ЧАСТЬ I ГОД 1789, ЗИГЗАГ ИСТОРИИ

Глава 1 Новосибирск

— Ваше Императорское Величество, — обратился личный секретарь к Императрице, — новости из Тюмени.

— Читай, — кивнула головой Екатерина II, — только по делу, избавь меня от формальностей.

— Та-ак… По делу… Сообщает нам Тюменский воевода, что проложил он прямую дорогу длиною в тысячу вёрст по землям Сибири в сторону восхода и достиг великой реки, название которой Обь. На её правом берегу заложил острог с церковью и дал ему название Новосибирск. Сей острог связывает меж собой города Томск и Барнаул, находясь на равном расстоянии от каждого.

— Велико ли это расстояние?

— Та-ак… В двести вёрст в каждую сторону, если ехать по землям, но дорог пока там ещё нет. Водным же путём пятьсот вёрст в каждую сторону.

— Далече… Что же, острог там и вправду необходим. Что ещё пишет?

— Пишет, что народ там, хоть и дикий, но к люду православному расположен доброжелательно. Земли богаты всевозможной рудой, пушниной и ценными породами дерева. Воды изобилуют промысловой рыбой. А ещё просит Тюменский воевода разрешить купцу первой гильдии Лапину построить на этих землях заводы, которые, по его словам, поспособствуют развитию дальнего края и принесут казне немалый доход. Вместе с письмом, Ваше Императорское Величество, шлёт воевода подарок. Изволите посмотреть?

— Показывай, что за подарок…

По кивку секретаря два придворных лакея занесли сундучки с подарками. Внутри первого лежала изящная длинная стеклянная бутылка, выполненная в форме ружья. Внутри бутылки находилась водка, произведённая на тюменской ферме. Во втором сундучке оказалась золотая чернильница инкрустированная изумрудами, изготовленная в виде фигурки барабанщика и перо из нержавеющей стали. Стержень, куда вставлялось перо, был выточен из моржового клыка, резной узор которого изображал цветочный стебель, увенчанный бутоном розы. И чернильница, и перьевая ручка крепились к подставке, сделанной из отполированного красного дерева.

— Что это? — указала Императрица на стеклянное ружьё.

— Бутыль с пшеничным вином, Ваше Императорское Величество, отменного вкуса, могу Вам сказать.

— Кто разрешил пробовать? — нахмурилась женщина.

— Помилуйте, Государыня, а как же иначе? А вдруг…

— Ладно. А бутыль-то на диво, как хороша! Придумают же… — и лицо Императрицы озарила благодушная улыбка. — Так, а это что?

— Чернильница с вечным пером.

— Вечное перо? — удивилась Екатерина II, взяв ручку в руки и разглядывая её.

— Желаете попробовать..?

— Желаю!

Секретарь подал лист бумаги и свою чернильницу. Женщина слегка неуверенно обмакнула в неё перо и стала аккуратно писать своё имя. Отполированный до зеркального блеска металл послушно выводил буквы. Написав задуманное, Императрица кивнула головой каким-то своим мыслям и сказала секретарю:

— Купцу Лапину препятствий не чинить!

* * *

Весна 1789 года в Новосибирский острожек пришла рано. В середине апреля уже полностью сошли снега, а Обь очистилась ото льда. Мягкая синева небес и тёплые солнечные лучи дарили людям каждое утро надежду на что-то светлое и прекрасное. В одно такое утро Кощеев вышел из новой просторной каменной церкви и нос к носу столкнулся с Жаном Байо, который во французской слободе исполнял функции старосты, как самый грамотный и хорошо говорящий по-русски. За те полгода, что французы провели в Тюмени, их успели порядком поднатаскать, обучая самому нужному и необходимому, но не всем легко и свободно даются знания.

— Господин, Кощеев! Господин, Кощеев! — на ломаном русском языке обратился он к Игнату.

— Привет, картавый, чего хотел? — довольно миролюбиво спросил Кощеев.

— Э-э, — растерялся немного француз, — я по поводу строительства. Мне кажется, что улицы слишком широкие. Это занимает много земли, которую можно использовать более рационально.

— У тебя проект есть? — спросил Игнат слегка недоумённо.

— Есть… Но у нас во Франции так не строили.

— Да, срать я хотел на твою Францию! — и Игнат сплюнул на землю. — Для вас же стараются, чтобы просторно было, чтобы душа чувствовала свободу…

— Простите, но я вас не совсем понимаю, — в глазах Жана читалось недоумение.

— Короче, — начал злиться Игнат, и показал на холм, — видишь вон то большое дерево?

— Да, господин, Кощеев, вижу.

— Вот если что-то построишь не по проекту, я лично тебя на этом дереве повешу, понял?