Мулен Руж по-русски. Пенталогия

— Давненько, Денис Иванович. Из-за Емельки (Пугачёва) поганого, сколько хлопот было, вся голова от переживаний седой уже стала.

— Ничего, Михаил Иванович, ничего. Обошлось всё, слава Богу, — и двое пожилых мужчин синхронно перекрестились, — а ты давай проходи, садись за стол, чаёвничать будем.

За обедом о делах не говорили. Тихомиров хвалил чичеренского повара, пробуя блюда, которые ему подавали. Вели разговоры о видах на будущий урожай, о погоде, о ценах и купцах. Уже в конце обеда Чичерин поинтересовался.

— Как там, в Тюмени, Михаил Иванович, твои купцы живут? На кого их оставил, неужели на Устьянцева?

— Там капитан-поручик Казанцев вместо меня остался, у него с купцами хорошо получается ладить.

— Кто таков, почему не знаю? — спросил Чичерин, лукавя.

Новость о новом офицере ему доложили давно, как и о строящемся заводе. Но зачем лишний раз показывать свою осведомлённость? Заодно можно проверить воеводу. Так ли он искренен в своих ответах, или что-то скрывает?

— Месяц назад прибыл. В дороге от разбойников пугачёвских пострадал, когда привезли в Тюмень, считай, без сознания был. Но оправился быстро. Уже через неделю взялся за службу.

— Где напали? Может, кто погиб или был пойман?

Тихомиров повторил полностью то, что услышал от участников тех событий.

— Да, повезло Казанцеву. Два раза повезло, — сказал Чичерин, — ну и как он тебе?

— Молод. Горяч. Образован. Представляешь, Денис Иванович, склонил наших купцов, не всех конечно, но всё же, завод кирпичный построить. И не абы какой, а самый современный, какие в Европе ставят. И я, признаться, тоже на его уговоры подался, внёс свои капиталы в счёт будущей доли.

— А что же ты меня, Михаил Иванович, не пригласил ради такого нужного дела, я бы тоже капитальцем помог?

— Боялся, Денис Иванович, а вдруг бы не получилось. Купцы они народ такой, сами себе на уме.

— Это точно.

— А приехал я к тебе, Денис Иванович, вот по какому делу, — и Тихомиров достал новый план застройки Тюмени, который составили Казанцев с Маллером, — вот смотри.

— Это что? Погоди-ка, погоди… Уж не план ли застройки Тюмени?

— Совершенно верно. Казанцев составил. Доказывал и убеждал меня, что по науке нужно строить только так и никак иначе. Ради этого он и купцов на завод подбил. А мне сказал, что ещё два завода ставить хочет, один для производства камня любой формы, а другой будет краски изготавливать для полотна, дерева и железа.

— Какой прыткий молодой человек! Ты ему веришь?

— Говорю же, шибко образован! Не зря, видать, во Франции несколько лет учился. Может и ты, Денис Иванович, в долю войдёшь? Чую заводики прибыльными будут.

— Что ж, может и войду. А какие новости из столицы он привёз?

— С Портой замирились.

— Про это я знаю.

— Других новостей нет. Слишком недолго он в столице был. Из Франции в Петербург только приехал, а оттуда на приём к Государыне Императрице был вызван. Она велела, не задерживаясь отправляться к нам, мол, уже давно мы хорошего инженера просим. Вот и оказала честь. А ему чин пожаловала. Был поручиком, а тут сразу стал капитаном-поручиком. Про это и бумаги при нём были. Видно Её Императорское Величество высоко оценила его способности. А ещё велела дома в городах из камня строить, а то от пожаров слишком много убытков. Дорого сие казне обходится.

— Ну, что же, новости хорошие. Новый план Тюмени я поддержу. Её Императорское Величество дураков нам посылать не будет. Постройку заводов одобряю и в долю войду. Надеюсь, их проекты готовы?

— И проекты готовы и места под них подобраны. Казанцев сам всю округу объездил. Рассказывали, что землю, как собака обнюхивал, только что — на язык не пробовал, — попытался пошутить Тихомиров.

— Это хорошо. Значит, знает, что делает. Побольше бы нам сюда таких. А то кругом, что за люди? Тёмные, ленивые, нового не приемлют. Приходится силой заставлять, чтобы хоть что-то делали, — тяжело вздохнул Чичерин.

Несмотря на то, что сам он был малограмотным, образованность и стремление к новому в людях ценил и старался таким помогать.

— Надеюсь, будут у нас ещё такие люди.

— Откуда же ты их возьмёшь, Михаил Иванович?

— Араб, который спас Казанцева, тоже не простой человек. Бастард персидского хана, который сейчас на троне сидит. Пообщался я с ним. Во многих науках юноша силён и военному делу обучен. Поехал в Петербург, к Её Императорскому Величеству на службу просится. Я письмо ему для Императрицы-матушки с собой дал, а в письме том просил, что раз войны пока нет, то неплохо бы испытать юношу, а для этого пусть у нас здесь послужит.

— Что ж ты раньше-то мне ничего не сообщил, Михаил Иванович, чего же скрывал-то?

— Не скрывал я, Денис Иванович, проверял. А ну, как не правда-то? — растерялся Тихомиров.

— Твоё дело меня известить, — в голосе Чичерина зазвучал металл, — а я уж сам решу, что — правда, а что — нет. Что ещё про него знаешь?