Мумия блондинки

Хозяин сам обслуживал их. Перед аперитивом он представился: Фредерикс ди Натто. У него была своя манера прислуживать: мизинец был поднят кверху, что должно было указывать на его добросовестность. Фредерико ди Натто хотел доказать, что по сервису его «Августин» мог соперничать с любым большим отелем в Палермо.

— Попробуйте это «Марсала»,— предложил он.— Один из моих кузенов производит его. Вы не найдете подобного ни в одном из знаменитых ресторанов Рима!

Действительно, «Марсала» было замечательным, как и все блюда, которые последовали за ним. Настоящая сицилийская кухня!

Синьор ди Натто сел за стол, чтобы выпить со своими клиентами «Граппы», фруктовой водки. Он также предложил им местные сигары, черные, напичканные наркотиками. Хозяин стал рассказывать о войне. По всей видимости, он был в маки и имел возможность видеть Паттона. Он дал понять, подмигнув, что убил много немцев... Из всего этого клиенты, видимо, должны были заключить, что синьор ди Натто был известным героем, который впоследствии предпочел спокойную торговлю общественной жизни, но — это он также дал им понять — все зависит только от него: он может сделать блестящую карьеру и стать депутатом. Пока же он удовольствовался постом мэра Ларкара Рочча.

Один за другим клиенты покидали кафе, а синьор ди Натто продолжал разглагольствовать. Было уже поздно. Джузеппина, маленькая служанка, принялась подметать зал. Потом начала тереть пол, встав на четвереньки.

Синьор ди Натта трудился над десятым стаканом «Граппы» и постепенно пьянел. Широкая рожа, окруженная синевой, приняла фиолетовый оттенок. Он усиленно подмигивал и толкал локтем своих слушателей.

— И притом здесь, в Ларкара Рочча, я хозяин, понимаете меня, синьоры? Патрон! И как говорит народная мудрость, лучше быть первым в деревне, чем последним в городе!

— Конечно,— ответил Бассович, который начал зевать и находил, что мэр ужасно надоедлив.

— Первый в Ларкара Рочча — это Фредерико ди Натто! — заявил плешивый, ударив себя в волосатую грудь.— Здесь я — все! Мэрия, отель, лучшие земли и женщины!

Он заговорщически подмигнул.

— Женщины, синьоры! Вы не знаете, что такое женщины в Сицилии! Это труднее заполучить, чем откровенное признание иезуита! Здесь с честью не шутят, знаете ли!.. Выстрел из ружья — и конец! Вот так! А Фредерико ди Натто имеет всех женщин, каких только захочет! Превосходно!

— Я вас поздравляю,— любезно вставил Бассович.

— Всех, даже девственниц! Бык Ларкара — это я! Ни один мужчина не в состоянии сделать женщину такой счастливой и столько раз в течение ночи, как я! Одной ночи! --- продолжал хвастаться мэр.

Встав, он обвел всех торжествующим взглядом.

— Верно, Джузеппина?

Маленькая служанка подняла испуганное лицо.

— Подойди сюда! — рявкнул хозяин.— Ближе! Ты можешь им сказать, каков мужчина Фредерико ди Натто! Не бойся. Эти иностранцы — джентльмены, ты можешь свободно говорить при них.

Он схватил девушку за руку и притянул к себе. С пылающими щеками, она пыталась сопротивляться, шепча дрожащим голосом:

—Пожалуйста, оставьте меня... пожалуйста!

— Не будь дурой! — кричал маленький плешивый толстяк.— Первым делом скажи им, сколько раз в прошлую ночь, а? И сколько до этого?

— Синьор!.. Я вас прошу...— умоляла маленькая служанка.— Разрешите мне уйти!

Она почти плакала и пыталась спрятать лицо, но синьор ди Натто, с настойчивостью пьяницы, продолжал:

— Говори, идиотка! Ты должна быть счастлива разделить со мной постель! Она была девственницей, когда поступила сюда на службу. Чистая, как овечка, которая только что родилась. Могу это засвидетельствовать. Они приходят с гор и не умеют даже читать и считать.

Гунтер положил руку на его запястье.

— Вы должны ее отпустить,— тихо сказал он.

— Почему? — удивился хозяин.

— Чтобы она закончила подметать пол.

Фредерико ди Натто задумался.

— Да, но прежде она должна сказать, какой я мужчина!

Продолжая сохранять вежливое выражение лица, Г унтер нажал сильнее.

— Ей не обязательно говорить, синьор. Мы уже это знаем.

С еще большей силой Гунтер сжал его руку. На лице маленького человека появилась гримаса: у Гунтера была железная хватка. С ворчанием мэр Ларкара выпустил руку Джузеппины. Девушка отскочила к стене. Слезы текли по ее щекам.

— Вы не имеете права применять силу! — буркнул ди Натто, сверля Гунтера своими желтыми, налитыми кровью глазами.

— У меня таких прав не меньше, чем у вас по отношению к девушке,— любезно возразил Гунтер.

Патрон встал и злобно заскрежетал зубами. Его большие кулаки сжались ком мускулов, покрытый черной шерстью.

— Вы мне не нравитесь! — отчеканил он.

— Я учту это, ответил Гунтер, вставая, - Доброй ночи!

Ди Натто секунду колебался, потом бросился на Гунтера, наклонив голову, словно бык. Гунтер избежал его натиска и легко нажал на затылок еще продолжающего движение хвастуна приемом «ай-ки-до». Патрон исполнил пируэт и оказался на полу, четырьмя копытами в воздухе. Он обалдело смотрел на Гунтера. Удар наполовину отрезвил его. Потом вдруг побледнел, быстро сунул руку в карман и вытащил нож. Сверкнув, с сухим щелчком выскочило лезвие. ‘