Мумия для новобрачных

– И его, и вас, и Анну Николаевну. Примерно через неделю поедем в мое имение. Собирайте вещи. Пока все поживем там. Я буду растить его как собственного сына. Вместе с моим сыном и другими детьми, которые у меня еще будут.

– Ваш брат еще жив?

– Да. Он тоже поедет.

Арина удивленно посмотрела на меня.

– В каком он состоянии?

– В плохом, – честно ответила я. – Шансов нет никаких. Но пусть последние дни проведет на свежем воздухе, подальше от этого города и людей.

– Люди тоже разные бывают, – заметила Арина.

– От светского общества.

– Вы не любите светское общество и светскую жизнь? – удивилась Арина.

– Я их часть, – ответила я. – И от моей любви или нелюбви не зависит ничего. И я должна быть их частью и жить по их законам, если хочу достойного будущего своим детям. А я хочу. Мы не можем существовать отдельно от общества.

– Но вы готовы от него уехать.

– Временно. На один сезон. Потому что меня вынуждают обстоятельства. Мой брат, этот брат, дороже мне, чем все светское общество, вместе взятое, – сказала я. Это было правдой. Я на самом деле отказалась бы от светской жизни, если бы это могло спасти Лешеньку. Но сейчас я спасала себя, и Арине об этом не нужно было знать. Хотя она, конечно, вскоре все узнает – я не смогу скрыть беременность, если мы будем проживать в одном доме в моем имении. Но если она любит Васечку, желает добра Анне Николаевне, хочет и дальше работать, теперь у меня, няней Васечки и, может, и других детей…

– Вы знаете, где Дарья, Елизавета Алексеевна? – вдруг спросила Арина, врываясь в поток моих мыслей.

– Какая Дарья? – опешила я.

– Вы знали женщин вашего брата?

Арина опустилась на табурет напротив меня, сложила руки на коленях и смотрела мне прямо в глаза.

– Я знала о некоторых женщинах своего брата. Анну Николаевну сегодня увидела впервые в жизни. Даже о рождении Васечки не знала. Не со всеми женщинами можно познакомить сестру… Хотя он мог бы познакомить меня с Анной Николаевной и рассказать про Васечку. Но… У него уже ничего не спросишь.

– А у его слуги, этого Степана вы можете спросить? Он не пустил на порог ни Анну Николаевну, ни меня.

– Этому есть причина, и вы ее знаете, – заметила я. – И насколько я понимаю, мой брат не знал, что болен, когда они с Анной Николаевной…

– Но он знал, что болен, когда к нему пришла Дарья.