Мумия для новобрачных

– Что она могла тут забыть?!

Я считала, что Лиля Свиридова забыла в квартире Кости какую-то вещь, по которой ее можно связать с кладом. Она прекрасно понимала, что ее будут искать. Если бы все пошло по изначальному плану, она заделала бы стену потайной комнаты вместе с мумией и, может, искореженными серебряными блюдами, и просто исчезла из Костиной жизни. Никто не смог бы догадаться, что она извлекла оттуда старинные вещи. Надеюсь, что Костя «очнулся» бы. Не знаю, сошлись бы мы опять или нет. Надеюсь, что да. Лильку никто не стал бы искать. Костя уж точно. Александр Моисеевич и музыканты группы вздохнули бы с облегчением, как и Костины родственники. И его мама осталась бы жива, и Полина Петровна не лишилась бы руки, и другие люди не пострадали бы от взрыва. И альпинист бы не погиб, и двое стариков на шестом этаже.

Но она сама виновата, что устроила дележ нашего с Костей имущества. Ей пришлось быстро сматывать удочки, и она что-то забыла.

Она была очень осторожна: четкого изображения нет ни на одной камере видеонаблюдения. Нет записи, на которой она выносит тяжелые сумки или коробки из квартиры. Нет отпечатков пальцев. Нет доказательств, что она что-то украла! Вполне может сказать: в потайной комнате лежали два серебряных блюда и сидела мумия. Блюда пострадали при взрыве. Больше ничего не было. Мумия испугалась и сбежала. Блюда оставила хозяину.

Хотя были приготовлены пенобетонные блоки, и лежали они уже в потайной комнате… И на полках в пыли остались следы там, где стояли какие-то вещи.

Ей все сошло бы с рук, если бы не взрывное устройство на входной двери.

Доказать кражу чего-либо из Костиной квартиры практически невозможно. Доказать, что стену взорвала Лилька, невозможно. Она могла заявить, что вернулась в квартиру и увидела этот кошмар. И сбежала. Испугалась. Наверное, это Костя кого-то нанял. Рабочие тоже сбежали. Доказать ее причастность невозможно.

Кстати, и к установке взрывного устройства тоже. Даже если ее найдут, она отмажется от всего. Вероятно.

Но что-то осталось.

Может, она вела какие-то записи? Делала расчеты на бумаге?

Я сказала об этом Косте. Он пожал плечами.

Вернулся следователь. Никаких следов, обрывков одежды, даже ниток злоумышленница не оставила. Узбечка сказала, что женщина была худощавой и ростом как она сама, то есть от метра шестидесяти двух до метра шестидесяти пяти.

– Да, кстати, забыл вам сообщить, – воскликнул следователь. – Ваш французский друг Алекс Свиридов‐Броше пересек границу Российской Федерации две недели назад. В обратном направлении пока не пересекал, то есть находится где-то в России.

– А вот он мог, – сказал Костя.

– Что мог? – не понял следователь. Я тоже вопросительно посмотрела на мужа.

– Там пролезть. – Костя кивнул в направлении спальни. – Он худощавый, он же балетом занимался. Для мужика невысокий. Помню, мы еще обсуждали, как он балерин поднимал. Все-таки мужики в балете хоть и не гиганты, но за метр семьдесят. Цискаридзе – метр восемьдесят три. И много других за метр восемьдесят. Алекс тогда сказал, что танцевал в мужском балете, и баб ему таскать не приходилось. И еще лекцию нам прочитал про историю балета. Изначально в балете танцевали только мужчины. Зародился он в Италии в пятнадцатом веке, оттуда попал во Францию, потом стал популярен во всей Европе. В Россию попал при царе Алексее Михайловиче, в семнадцатом веке. И женщин у нас долго не пускали на сцену.

И сейчас у нас есть мужской балет Валерия Михайловского, явно есть и в Европе.

– То есть вы хотите сказать… – задумчиво произнес следователь. – Но на записи камер видеонаблюдения он ведь не попал?

Костя записи с них не просматривал.

– Да, точно, их показали нескольким вашим теткам, чтобы отсечь тех, кого они знают. Вы-то можете не знать, кто здесь живет и часто бывает. – Следователь усмехнулся.

– Не знаю, – согласился Костя. – Меня сплетни не интересуют.

– Это не сплетни, – вздохнул следователь. – Но кто же знал? Хотя в любом случае надо было вам их показать. Но лучше поздно, чем никогда. Придется проехать к нам. Как раз сейчас изымем вчерашние записи. Посмотрите этого «врача».

Мы поехали и посмотрели. Костя еще позвонил Александру Моисеевичу, чтобы тоже посмотрел.