Мумия для новобрачных

Следователь сказал, что Лилия Свиридова до сих пор зарегистрирована в доме на юго-западе Петербурга, который упоминали и бывшая сноубордистка Людмила, и бабка с первого этажа ее дома. Вначале они жили там вместе с матерью, пять лет назад мать умерла, Лиля перевела квартиру на себя и сдает, о чем сообщили соседи. Также соседи сказали, что к жильцам никаких претензий не имеют – там живут три сестры из Таджикистана, которые работают с утра до ночи, приходят только спать и никаких проблем соседям не создают. И соседи в свою очередь просят не создавать проблем этим работящим женщинам, чтобы в квартиру, не дай бог, не въехали какие-нибудь жаждущие веселья молодые люди. Такие уже были, спасибо, больше не надо. Но с таджичками, конечно, поговорили, и они сообщили, что платят хозяйке наличными. Она приезжает за деньгами раз в месяц и проверяет квартиру.

Больше на Лилию Свиридову никакое имущество зарегистрировано не было. И у нее никогда не было машины, у матери не было дачи. Соседка, сообщившая, что Лиля сдает квартиру после смерти матери, также рассказала, что они с матерью всегда жили небогато. Не нищенствовали, не бедствовали, но богатств у них не наблюдалось. И мужчин тоже не наблюдалось ни у матери, ни у дочери.

Но если Лиля не живет в единственной собственной квартире, то наверняка у нее имеется молодой человек с квартирой. И этот молодой человек помог ей найти клад. Только где его искать?

И где искать Алекса Свиридова-Броше? Хотя он ведь должен официально пересекать границу. Но я предполагала, что у этого типа, которого я никогда в жизни не встречала, на все вопросы заготовлены ответы.

– В принципе он мог переодеться женщиной, – задумчиво произнес Александр Моисеевич. – Но зачем ему это?

Костя напомнил, что поменял дверь, и старыми ключами новые замки не открыть. В подъезд можно попасть (хотя подъезд открыл сосед, и мы не знаем про ключи), но не в квартиру. Не факт, что Свиридов‐Броше умеет работать отмычкой, да и замки, которые поставили Косте, совсем не рассчитаны на простого взломщика. Об этом как раз говорили в фирме. Ни одна фирма не может гарантировать, что ее замки не вскроет вообще никто, в особенности в России, но совершенствуются все изделия, хотя криминал обычно идет впереди.

Нам рассказали про одного нашего старого вора, еще в девяностые годы эмигрировавшего в теплую страну греть кости после сибирских острогов. Он отошел от дел и решил немного пожить в тепле – пока деньги не закончатся. В этой теплой стране он познакомился с человеком своего возраста, но продолжающим работать. Он приезжал на свою виллу отдохнуть из Швейцарии. И начал хвастаться перед старым вором, что замки его фирмы не вскроет никто – и предлагать их установить на вилле у нового знакомого из России (после того как увидел, что у вора они самые простые – он-то знал, что замок можно вскрыть любой). Вор сказал, что вскроет. Швейцарец обещал ему миллион долларов, если он вскроет замки его фирмы. Они вместе поехали в Швейцарию, заключили официальный контракт (швейцарец был уверен в своей продукции). Наш вор вскрыл все механические – он сразу сказал, что с электроникой не работает. Все снималось на камеру. Ему заплатили миллион и предложили работу. Его давно нет в живых, но история трудоустройства нашего человека с четырьмя ходками в Швейцарии до сих пор не забыта.

– Значит, какая-то другая женщина, – тяжело вздохнул следователь. – И где их всех прикажете искать?! Никаких зацепок. Одна надежда на Свиридова-Броше.

Он посмотрел на Александра Моисеевича. Тот заверил, что если этот негодник с ним свяжется, то он лично его повяжет и сдаст органам. Следователь сказал, что лично не надо, надо каким-то образом его задержать у себя и вызвать органы, которые сделают и оформят все как надо.

В эту минуту в дверь постучали, и появились двое мужчин в штатском. Одного я точно видела в квартире у Кости. Насколько я поняла, по этому делу (или нескольким делам?) работала целая группа, включавшая разных специалистов.

– Ой, как хорошо, что и вы здесь, Наталья Геннадьевна! – воскликнул один из только что пришедших мужчин.

Мы все вопросительно посмотрели на него.

– Вы своих предков знаете? – спросил он.

– А Наташины предки тут с какого боку? – влез Костя.

Оказалось, что квартира на шестом этаже («богадельня») когда-то принадлежала Елисею Петровичу Толстовцеву, участнику Отечественной войны 1812 года. Он был ее вторым владельцем и владел ею как раз двести лет назад, когда, по всей вероятности, в квартире на пятом этаже появился труп и построили дополнительную стену. Он продал ее как раз в тот год, когда Свиридов‐врач уехал в Америку. И продал одному из Свиридовых. Но они потом тоже продали квартиру на шестом этаже – ближе к концу девятнадцатого века.