Мумия для новобрачных

Я пояснила, что Елисей Петрович у нас считается кем-то вроде прародителя. Он был первым человеком с «зелеными руками». Наверное, и до него помещики выращивали яблоки и другие фрукты и ягоды, типичные для нашего региона. Но Елисей Петрович занялся «экзотикой». С Отечественной войны 1812 года он привез не традиционные трофеи, а разобранные и тщательно упакованные теплицы, отличавшиеся от наших (или это были оранжереи?), и французов‐садовников, стал выращивать под Петербургом ананасы и апельсины. У него и дивный яблоневый сад был. Прожил он очень долгую жизнь, то ли сто три, то ли сто четыре года, пережил нескольких жен. Был поставщиком императорского двора. Потом дело в свои руки взял один из внуков. И в каждом поколении нашей семьи обязательно кто-то что-то выращивал профессионально. Все люди с «зелеными руками» прожили долгую жизнь, и их не затронули войны, репрессии, голод и все остальные трудности, с которыми сталкивались другие члены семьи. Я вспомнила, как погибли мои родители, как я одна родила Юльку… Было тяжело, иногда очень тяжело, но стоило мне покопаться в земле, как сразу становилось легче, я успокаивалась.

Хотя имение Елисея Петровича располагалось за городом (и теперь там фермерствует один из моих дальних родственников), он приезжал в Санкт-Петербург и, вероятно, часто, потому что должен был встречаться с заказчиками лично. Я знаю, что он встречался с Александром I и Николаем I, многими представителями российской аристократии и поставлял к их столам свою продукцию. Конечно, ему требовалось здесь где-то жить. Даже мы с Юлькой сейчас обычно ездим к родственнику-фермеру с ночевкой, теоретически можно обернуться за один день, если едешь только за продуктами, но мы едем еще и погулять, подышать свежим воздухом, посмотреть, как там все растет. А в карете путь даже в одну сторону, наверное, занимал весь световой день. У Елисея Петровича в Петербурге явно было много дел и, думаю, он не ездил только ради одной встречи, а пытался во время каждого выезда в столицу объединить несколько дел. Может, он вообще предпочел бы не уезжать от своих растений, но если тебя приглашает сам император… И не в гостинице же останавливаться? Средства на покупку недвижимости в Санкт-Петербурге у моего предка точно были. Значит, вначале он купил квартиру.

Потом он купил в Санкт-Петербурге дом, в котором на первом и втором этажах располагалась торговая контора, а на третьем и четвертом – жилые комнаты. Дом, к сожалению, не сохранился. Отец рассказывал мне про дом, показывал место, где он стоял, квартиру не упоминал. Наверное, та квартира стала Елисею Петровичу просто не нужна, а расширившейся семье Свиридовых она подходила. И в истории нашей семьи она не стала важным объектом, как имение, где все выращивалось и в котором проживало большинство членов нашей семьи, или дом, который долго принадлежал Толстовцевым.

Вообще у многих моих предков в Петербурге были лавки и магазины. В НЭП мой прадед открыл лавку в Апраксином дворе, и отец мне показывал, где она находилась. Ему в свою очередь показывала его бабушка, жена прадеда.

– Как-нибудь расскажешь мне подробно про своих предков, – Костя взял мою руку в свою. – Но сейчас тебя ведь не просто так про них спросили?

А я увлеклась… Я и не подумала, что меня про них спрашивали с какой-то конкретной целью.

– Наталья Геннадьевна, вы не знали про квартиру на шестом этаже?

Я покачала головой. Бывают же в жизни такие совпадения!

– Мы также связались с одним из Свиридовых в Америке, – сообщил второй из появившихся в кабинете мужчин.

Все вопросительно посмотрели на него. Всем было интересно.

– Один из Свиридовых, врач, убил на дуэли одного из Толстовцевых, тоже врача.

– Я не слышала, что у нас в роду были врачи, – сообщила я.

– Но вы же говорили, что у вас те, кто ничего не выращивает, долго не живут? Вот он и погиб на дуэли. Это был младший брат Елисея Петровича Толстовцева. Причем этот Свиридов и этот Толстовцев вместе учились и дружили. Свиридов после той дуэли уехал в США.

– Что-то там было про близнецов… – сказал Костя. – Вроде он занимался изучением рождения близнецов от разных отцов, использовал для этого своих крепостных крестьянок. – Костя посмотрел на следователя. – Мы еще гадали, почему он в те годы увлекся этим вопросом. Когда женщина в Америке родила черного и белого ребенка одновременно – интерес врача понятен. Но у нас?

Оказалось, что ныне проживающий в США потомок тех Свиридовых рассказал нашим следователям их семейную легенду. Там у многих, переехавших из Европы и знающих своих предков, есть интересные семейные истории. Детям рассказывают, как их «пра-пра-пра» решились на переезд за океан. Конечно, частенько истории бывают приукрашены, потому что правду потомкам лучше не знать, предпочтительнее лелеять романтический или героический образ первопроходца и покорителя новых земель. На самом деле истории часто кровавые, это истории убийств, предательства, трудного выживания, жестокой борьбы.

Но от Свиридовых не скрывали правду. Хотя что-то за два века могло исказиться.