МУОС. ЧИСТИЛИЩЕ

Вера сказала себе: «Не сейчас!» и быстро пошла на выход. Хотелось в туалет, ныли вчерашние раны. Но она настроила себя на физическую нагрузку и побежала с двумя парнями по вчерашней полосе препятствий. Сзади бежал сержант, подгоняя отстающих пинками и повторяющимися глумливыми эпитетами. Парням вчера досталось меньше, чем Вере, но боль и усталость они переносили тяжелее. Поэтому Вера, к расстройству сержанта, всё время бежала впереди.

Когда пацаны выдохлись, сержант смачно охарактеризовал их никчемные способности и погнал всех троих на снаряды. Вера быстро переконцентрировала свои силы на конкретных упражнениях и поэтому и здесь у сержанта не было возможности вдоволь поиздеваться над нею. На перекладине он стал грубо «помогать» ей подтягиваться, умышленно хватая за бёдра чем повыше. Вера замечала, что такую рьяную помощь спецназовец оказывает только ей. Но она перетерпела и это.

- Что-то ты, Солоп, так разошёлся сегодня. – крикнул Зозон, наблюдавший со стороны «утреннею зарядку» – Совсем загонял молодых. Давай, пусть идут в столовку. Нельзя так сразу, от вчерашнего не отошли ещё.

- А это он, товарищ капитан, не их, а её так гоняет. Он же до молодых девок слабой очень. – со смехом вмешался стоявший рядом старшина из пятёрки Зозона.

- У него жёны не старые, вроде как.

- Старые – не старые, но уже совсем не девочки. А тут такая свежесть в поле зрения появилась.

- Не твоё сраное дело, Фойер. Послезавтра ты дневальным будешь – вот и гоняй их, как знаешь. А я буду делать так, как надо. Развели тут детство, бля.

Солоп, злобно плюнув на пол, пошёл в столовую. Новобранцы пошли за ним.

После отбоя Вера еле влезла на свою кровать. Она, конечно, привыкла к аскетическому образу жизни диггеров, их длительным тренировкам, длинным переходам. Но диггерское восхождение к совершенству было постепенным, медленным и органичным. Путь диггера не разрушал организм; он совершался волевым усилием, но не нарушал гармонии.

У спецназа были другие цели. Солдат спецназа мог умереть в бою уже завтра и не имело смысла растягивать процесс создания воина на годы и даже месяцы. С утра до вечера спецназовец должен был тренироваться. В течении дня у него были приём пищи, небольшие перерывы, но главным отдыхом была смена занятий. Изнурительные и монотонные тренировки прекращались для спецназовца только на время выполнения операций. Поэтому воины особого отряда с нетерпением рвались в бой. И в этом не было и тени лукавства или какого-то патриотичного пафоса – естественное желание отдохнуть.

В одной из лабораторий центра для Особого Отряда изготавливали анаболики и допинг, в состав которого входил амфетамин. Употреблять эти добавки спецназовцев никто не заставлял, но без них выдержать нечеловеческие нагрузки было невозможно. Такая система обучения и тренировок изнашивала организм спецназовцев. Но это мало волновало, как командиров, так и самих воинов – основной причиной смертности в спецназе всё таки была гибель в бою, а не инсульт или истощение…

Худенький тюфяк на втором ярусе кровати показался для Веры толстой периной. Но, не смотря на усталость, не смотря на приятную мягкость постели, она не могла уснуть. Тесное, жаркое, затхлое помещение казармы, насквозь пропитанное запахом мужского пота и долго не стиранных портянок, разрываемое надрывным храпом и тревожным сопением спецназовцев, давило на неё. Её тянуло в свободу переходов и туннелей с их бодрящей сыростью и едва слышной палитрой звуков. Вера могла бы заставить себя заснуть и здесь, но решила не изменять многолетней привычке. Она соскользнула с кровати и вышла в туннель. Дневальный у входа едва повёл бровью, решив, что Вера идёт в туалет. Она отошла вглубь туннеля, на полосу препятствий и оказалась как раз между блоком и блокпостом входа в Урочище. Ей нестерпимо захотелось стать снова диггером. Раздевшись до гола и одев свою юбку, она улеглась на приятную прохладу бетона и почти сразу отключилась.

Сон диггера отличается от сна обычного человека. Спя, диггер не спит в прямом смысле слова. Он отключает сознание, но не органы чувств и рефлексы. И вот в сознание спящей Веры слух донёс звук приближающихся шагов. Что-то подсказало, что этих шагов надо опасаться и Вера проснулась. Она узнала его по походке и тяжёлому сопению. Она уже догадывалась, что будет дальше, и первая растерянность сменилась трезвой решимостью. «Это даже хорошо – подумала Вера, - с этим надо кончить раз и навсегда!».

Он нагнулся. Тяжёлая рука схватила Веру за бедро и потянулась выше. Не открывая глаз, Вера твёрдо сказала:

- Солоп, отвали.

- Чё ты сказала, засранка? От тебя не убудет.

Вера открыла глаза и, не двигаясь, сказала чуть громче:

- Солоп, ты будешь потом жалеть.

Но спецназовец уже стаскивал с себя штаны:

- Ты чё возомнила себе, сучка? На халяву ворвалась в команду мужиков и думаешь целкой здесь остаться? Хочешь жить – не ломайся. Вот что выбирай: будешь моей или общей. А пискнешь – голову откручу…

Распалившись, Солоп одной ручищей сжал Вере грудь, а вторую попытался засунуть ей под юбку.