Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994–2004 гг.

И вцепился мертвой хваткой в куртку Козерога. Их увели обоих. Я думала, мне будет все равно. Ведь мы ссоримся больше, чем дружим. Какой там! Я едва не заревела. Тотчас приготовилась бежать по их следам. Помню, как мы чудом спасли “таксиста”. Только тем, что запомнили номер забравшей его боевой машины.

Зову торгующих рядом взрослых женщин:

– Таиса! Соня! Куржан! Пошли! Посмотрим, куда их утащили? Запишем номер транспорта – надо родителям сообщить!

Женщины и ухом не ведут. Наоборот, говорят мне:

– А какое тебе дело? Проверят – отпустят. Ешь! Мы на твою долю манты в кафе взяли!

Я взбесилась:

– Что? Есть?! Когда происходит беда? Я – ухожу!

И я убежала искать ребят. Долго заглядывала в автобусы и машины с несчастными людьми, которых охраняли военные. Не нашла. Иду назад. Плачу! Но минут через пятнадцать после моего ухода до женщин дошло: все не так просто! Я не нашла ребят. А женщины – нашли! Они, обнаружив соседей по торговле, устроили крики и вопли. Дали военным денег. Парней, уже привязанных к креслам автобуса, отвязали и выпустили! Женщины вернулись с ними, как героини! А я опять – незаметная тень. Будем считать, что так и надо.

Будур

02.03.

Почему у нас была зачистка – понятно. Вчера мы в суматохе не подумали, но причина есть! От нашего Грозного до г. Тбилиси в Грузии – четыре часа езды. Туда сутки назад прибыли американские военные!

Люди вокруг меня на рынке размечтались: “Хоть бы и нас захватили! Быстро все отстроили! Работа для всех скорей нашлась бы! Благосостояние! Нормальная жизнь!”

03.03.

Привет! Через 17 дней мне исполнится 17 лет. Я еще ничего не успела. Рядом со мной ссорятся, любят, воюют, умирают, рушат и строят. А я? Пишу Дневник и смеюсь, оттого что не люблю плакать.

Помню: мои одноклассники мечтали стать следователями, многодетными матерями, врачами. Я же часто меняла свои планы. Начитавшись дедушкиных книг, желала стать монахиней в Шаолине. Мечтала войти в доверие в тибетском монастыре. Служить послушницей, как Елена Блаватская. Овладеть искусством врачевания. Научиться левитации. Об этом в настоящее время можно вспомнить со смехом и с тоской. Мое детство исковеркала война. Проблемы стали “земными”: еда, вода, укрыться при обстреле. Главное – выжить!

Более поздние увлечения связаны с космосом. Я чертила звездные карты неба. Зимнее, весеннее, летнее, осеннее небо. Мечтала стать ученым-уфологом. Все рассыпалось. Исчезло. Разумеется, при помощи войны.

Теперь, в 16 лет, я нездорова: невроз, ревматизм, болезнь сердца. Мои желудок и печень “бастуют”. До сих пор мы живем без отопления и мерзнем. Без электричества. Без воды – ее носим с улицы, привозят водовозы в больших цистернах и продают уже по два рубля ведро. Вода неочищенная, и непонятно, где они ее набирают! Часто она мутная и с водорослями. Другой нет.

Единственное, что появилось благодаря переезду в квартиру к Таисе, – есть туалет и слабо работает газовая конфорка на плите. Не нужно готовить на костре во дворе! Можно готовить дома. Правда, готовить особо нечего. После длительного голода я не могу кушать обычную пищу. Приблизительно то же положение со здоровьем было у бывших узников немецких концлагерей. В частности, лагеря Бухенвальд. Друг моего деда, художник Леонид Царицынский, побывал там. Он долго восстанавливал здоровье, занимаясь по системе хатха-йоги. Этот человек – мой пример!

Мне нужна длительная диета. Постепенное привыкание к обычной человеческой пище. Но, к сожалению, наше материальное положение таково – не до диеты. Мы с мамой любому куску рады! Потому у меня случаются приступы.

Окончить бы школу! Поступить в вуз! Это важно! Я очевидец! Я обязана все рассказать!

А в центре города опять зачистки. Мне бы научиться радоваться жизни!

Жена весельчака Ислама обидела меня. Эта юная женщина высказалась у соседнего Козерожьего стола, высокомерно на меня поглядывая: “Кто бы мог подумать? Имея русскую мать, она знает наши обычаи? Все равно никто ей не поверит и не пустит в приличный чеченский дом!”

Пустяки! “У нас достойный Покровитель”, – говорится в одной из сур Корана, и она, как мусульманка, должна это знать.

Нашла у М. Лермонтова стихи о Кавказе. Мне они очень понравились. Даже не верится, что сам Лермонтов принимал участие в карательных походах.

Велик, богат аул Джемат,
Он никому не платит дани.
Его стена – ручной булат,
Его мечеть – на поле брани.
Его свободные сыны
В огнях войны закалены,
Дела их громки по Кавказу,
В народах дальних и чужих,
И сердца русского ни разу
Не миновала пуля их.

04.03.

Что отколола Таиса! Она взяла в руки перевод Корана (Крачковского). И поклялась на книге, что я ей сказала:

“Соглашусь выйти замуж за Тодди – хозяина книг. Но я это сделаю, если он купит мне дорогое кольцо с бриллиантом!”