Дневник Жеребцовой Полины (часть третья, отрывок, Чечня, 2003-2004 гг.) Чеченцы и русские. Дневник после битвы

Дневник Жеребцовой Полины (часть третья, отрывок, Чечня, 2003-2004-гг.) Чеченцы и русские. Дневник после битвы

Авторская редакция

Книга третья (Урок чеченского)

— Лятт киера, — говорит он, не пытаясь перекричать канонаду.

Я притискиваю колени к животу и стряхиваю с лица сухие комочки грунта, падающего сверху. В некоторых из них остались грязно-белые нити корней.

— Корни неба, — шепчу я, — корни неба, застрявшие в земле.

— Хвара дунея вайн дац — эта Вселенная не наша, — говорит он. — Лятт киера — полости земли, — смеется он. — Мы уже там и просто не заметили перехода.

«Время года — война».

С. Божко

1 января 2003 года (17 лет)

С Новым годом!

Вчера, 31 декабря, русские военные стреляли, но не так сильно, как ожидалось.

Тарахтели, как погремушки, автоматы и пулеметы. Трассирующие пули заменяли иллюминацию в непроглядной ночи и создавали атмосферу некого торжества…

Но боевые гранаты с российского поста, который находится на многоэтажном недостроенном здании, прозванном в народе «Вышкой», военные вниз не бросали.

Из гранатомета «Муха» не выстрелили ни разу. Мы даже удивились… Ведь устроить адскую стрельбу на праздник для них — норма. Может быть, на российском посту поменялся командир?

Или на них повлияло одно событие…

«Вышка» стоит рядом с нашим жилым двором, где уютно разместились несколько четырехэтажных полуразрушенных строений. В них проживают старики, женщины и дети. Мужчин мало.

Многие люди, вернувшись из беженцев, пытаются наладить свой быт.

Несмотря на частые «празднички» в моем городе, мне все еще трудно привыкнуть к жизни на постоянной, нескончаемой войне. Я так же, как в детстве, боюсь громкой стрельбы и наивно мечтаю о мире.

Теперь пули входят в жилище тихо, без звона. Они пробивают не стекла, а прозрачную клеенку, натянутую на разбухшие от дождей деревянные рамы. Стекол на окнах давным-давно нет.

В новогоднюю ночь я и мама пили чай с лепешкой, на которую намазали варенье.

В квартире — лютый холод. Нет отопления. Завернувшись в старые одеяла, хранящие в себе сырость, мы сидели при свете коптилки в углу коридора.

В коридоре безопаснее: туда меньше залетают осколки и пули.

Коптилку мы сделали из стеклянной банки, налив туда керосин и вставив через крышку фитиль.

Слабое электричество, проведенное накидным проводом от Анкел-Бенса, под начавшуюся стрельбу отключилось.

Самые храбрые соседи перебежками мелькали у подъездов.

Заскакивали друг к другу в гости.

Не обошлась новогодняя ночь без приключений:

Наш восемнадцатилетний сосед по прозвищу Вобла, сын Чувырлы, который громко и не по делу заявляет: «Я чеченец. У меня папа чеченец. Ненавижу всех русских!», забывая о том, что его родная мама — простая русская женщина, полюбил Звездочку.

Звездочка — четырнадцатилетняя чеченочка. Она засватана за не известного мне пожилого человека из Дагестана. Скоро свадьба.

Звездочка все время убегает из дома и болтает с Воблой, прячась в подъезде.

Вчера около 23.00 они, сбежав от родителей, закрылись в пустующей квартире на общей с нами лестничной площадке.

Там нет замка.

Через некоторое время я и мама услышали отчаянные крики: это мать Звездочки бегала, несмотря на стрельбу, по темной улице и звала свою дочку.

Ночь.

Пьяные военные кругом.

Четырнадцатилетняя девчонка пропала!

Звездочка и Вобла тихо-тихо сидели в чужой пустующей квартире и не отзывались.

Если честно, это трудный выбор:

Предать любовь или осознать горе матери, потерявшей ребенка?

Я никого не выдала, однако сразу подумала, что дело кончится плохо.

Первый их обнаружил двоюродный брат Воблы по прозванию Кошачий Племянник. Безработный дылда двадцати восьми лет.

Он стал стучать в дверь (они чем-то подперли ее изнутри) и шептать так, что было слышно на весь подъезд:

— Ты, Вобла, позор нашей семьи! Открывай дверь сейчас же! Открывай, пока родные Звездочки вас не нашли…

На его змеиный шепот прибежала Чувырла, мать Воблы.

Все поняла. Закрыла лицо руками.

Заплакала, запричитала:

— Сыночек, убьют ведь тебя. Убьют, а я вступиться не смогу. Отпусти ее, отпусти, пусть идет домой… Что же ты делаешь?!

Русская женщина плакала минут пятнадцать. Но к ее просьбам сын остался глух.

Терпения лопнуло у Кошачьего Племянника:

— Кто потом на Звездочке женится?! Ты о ней думаешь? Что окружающие люди решат?!

В ответ — ни звука. Было непонятно, живы ли Звездочка и Вобла или что-то с собой натворили?!