Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994–2004 гг.

– Как вы это объясните? – спросила я начальницу. – Почему в моей газете они – “слабые”, а в ведущих газетах их берут и не вносят исправления?

Царица, глядя мне в глаза на это, ответила:

– Ты самый страшный человек в моей жизни! Тебя ничем нельзя уничтожить! Ты – наваждение! Я приложу все усилия к твоей ликвидации.

Я посмотрела с тоской на шефа и, вспомнив персонажа Булгакова, Шарикова, ответила:

– А шиш вам!

P. S. Нух просится в “Молодость” на работу. Для этого специально подружился с Царицей и Морганой. Прощай, мой друг!

П.

13.07.

Сегодня, потрясая газетой “Народ”, Царица в бешенстве моталась по редакции и кричала на меня:

– Убирайся! Вон!!!

От ненависти ей было плохо: у шефа случился нервный припадок. Она не могла пережить, что Гапур в своей газете опубликовал мою статью “Кто будет пятым президентом Чечни?”. Также было указано, что я являюсь завотдела социальной политики.

– Завотдела? Политики? Ты?! – визжала шеф. – Увольняйся из “Молодости”!

Но волновалась она почем зря. У Гапура я опубликовалась совершенно бесплатно – дабы поддержать его детище. Как выяснилось, Царицу Гапур не позвал к себе в штат.

Досталось и другому корреспонденту – Эльзе.

– Тебя тоже уволю! – кричала ей, сверкая глазами, Царица. – Ты тоже числишься в новой газете!

Эльза грустно молчала, а я сказала:

– Ничего не выйдет! Не визжи!

Пошла к Гапуру, и мы сидели и говорили о несправедливости. Он сообщил, что папа Алана, несмотря на двадцатилетнюю дружбу, строит ему козни, чему я совершенно не удивилась: людей портит зависть!

Думала занять у Белочки из газеты “Плюс” денег до зарплаты, но она пожаловалась, что финансы поют романсы. Она хорошая женщина и втайне продолжает со мной общаться, несмотря на запрет руководства.

Еще я заходила к Байсари. Ее не было. А редактор ее журнала разрешил мне посидеть за компьютером!!! Я никогда не работала за компьютером, и он учил меня, как открывать страницу Word и сохранять файл. Печатала я очень медленно – не могла разобраться, где какая буква на клавиатуре. Он терпеливо объяснял мне, что делать. Спасибо!

По дороге домой я встретила Милану и ее мужа. Турпулхановы подарили мне черно-белый плакат, сделанный на принтере – афишу своего концерта, и подвезли меня домой. Правда, старенькая машина заглохла ровно за остановку. Но все равно спасибо! Дай Аллах, чтобы у этих людей было все хорошо! Они заслуживают этого!

15.07.

Сегодня в родной газете выдали зарплату за два дня 150 р. и гонорар 700 р. Судя по всему, предполагается, что этим я смогу прокормить себя и мать целый месяц? Это – наш единственный доход.

17.07.

Два дня в неделю, в понедельник и среду, я обязана сидеть в родной редакции и ничего не делать. Ни писать, ни ходить по заданиям. Просто сидеть на стуле. Ранее такая практика у них провалилась, потому что таким образом корреспондент, не имея сотового телефона и компьютера, никакой информации получить не мог. Корреспондента кормят ноги и нюх. Ноги в разбитой обуви ведут его куда нужно, а нюх подсказывает, где случился очередной беспредел или теракт.

Теперь в отношении меня данная процедура возобновилась: при этом другие корреспонденты никогда ей не подвергались. Среди пишущей братии принято найти хороший материал, написать – принести в газету. Хоть пять раз за день. Но не сидеть, ничего не делая, не узнавая новостей.

Однако есть во всей этой затее и благо: я буду сидеть в редакции и отдыхать от мамаши. Опять ее нервное состояние обострилось. Мама плачет, говорит о смерти. Она заставляет меня сидеть на балконе часами и держать ее за руку. Боясь за ее здоровье, я иду ей навстречу. Конечно, я лукавлю – за свое здоровье я тоже беспокоюсь, мама кидается и дерется, если ее ослушаться.

Подчиняясь этим нервным капризам, я выгадываю себе кусок звездного неба и слежу за падающими звездами.

Не могу оставить маму. Что будет с ней? Мама открывает окна – она задыхается. Я из-за этого болею ангиной. Ни почитать книгу, ни поделать зарядку – сижу с ней. Людям не могу говорить об этом – стыдно. Не поймут, лишь осудят. Я никому не верю.

Думала о душе и теле: ученые с древности пытались доказать, что душа первична и ее ценность неоспорима. Если тело смертельно ранено, душе некуда возвращаться. А если человек сходит с ума? Ведь это болезнь души! Выходит, что душа может болеть.

Молюсь тому, кто создал все вселенные. Его имя звучит по-разному. Каждый объясняет Его по-своему. Он создал Свет и Тьму. Я прошу Его об эволюции своей души, чтобы, узнав многое на Земле, в следующий раз она отправилась на планету высшего уровня. Я прошу о том, чтобы Он не оставил меня ни в одном из своих миров.

П.

18.07.