Муравьи, кто они?

Дома определяю гриб. Это ядовитейший мухомор и относится он к тому же роду, что и всем известнейший красный с белыми крапинками мухомор. Кто бы мог подумать, что у муравьев есть враг — домовой гриб! Сколько перевидал муравейников, многие тысячи, а с таким встретился впервые. Так вот чем объясняется бегство муравьев! Вот почему они не взяли с собою со старого жилища ни одной палочки, ни кусочка смолы, не осталось на нем и ни одного его жителя и никто не проведывает эту зачумленную обитель. Новый дом должен быть чистым и в нега нельзя заносить ядовитую грибную заразу.

Но откуда взялся этот мудрый опыт на столь редкий случай жизни? Инстинкт! Какой он сложный и, конечно, далеко не такой трафаретный, как его представляют ученые.

Судьбы древоточцев

В горах Тянь-Шаня зимою выпадает глубокий снег и когда пилят деревья, несмотря на строгие правила заготовки леса, пеньки получаются высокие. Весной на пень нападают короеды, осы-рогохвосты и усачи, протачивают древесину. Потом пнем завладевает семья красногрудых древоточцев Кампонотус геркулеанус.

Я очень люблю этого, одного из самых крупных муравьев, и много времени истратил на изучение его образа жизни. Особенно интересными оказались его многочисленные сигналы. Но разгадку муравьиного языка пришлось прервать, когда я переехал из Средней Азии в Западную Сибирь.

Прощаясь со своими знакомыми, я думал о том, что в Сибири тоже живут в лесах в большом количестве древоточцы. Крупный специалист по муравьям, ныне покойный профессор М. Д. Рузский утверждал, что красногрудый древоточец один из самых обыкновенных и распространенных муравьев Сибири. В том же месте, где работал М. Д. Рузский в городе Томске, думалось, продолжу свои наблюдения над древоточцами.

Но в Сибири красногрудого древоточца не оказалось. Он стал необыкновенно редким. Очень редким он оказался и в лесах хребтов Алтая и Саян, где немало километров мною исхожено в поисках этого муравья. С сожалением я вспоминал большие семьи древоточца в горах Тянь-Шаня.

Но вот я вновь оказался в горах Тянь-Шаня. С волнением карабкаюсь на крутые склоны с темными еловыми лесами, такими знакомыми, что будто прошли всего лишь одна весна, а не шесть лет. Сейчас увижу больших грузных солдат, спокойно расхаживающих по тропинкам, суетливых и сметливых рабочих, понаблюдаю, как из дырочек в пнях высовываются головы строителей с опилками, как растут свежие насыпи строительных отбросов, свидетельствуя о процветании общины, о подготовке новых помещений для подрастающего поколения. И с головой окунусь в изучение сложных и таинственных сигналов...

Но что-то произошло и здесь. Муравьев нет и пни пусты. Трудно представить лес без красногрудых древоточцев, не верится, что их нет. Перейду в другой распадок, где тоже было много пней, оставшиеся от давней вырубки леса. Там, хорошо помню, раньше было настоящее царство древоточцев. Но и в этом распадке разочарование. В опустевших жилищах древоточцев поселились многочисленные черные муравьи фуски, а в одном пне с фусками оказались и даже муравьи-амазонки.

Но вот, наконец, в пне мелькают грузные тела древоточцев. Но как их мало и как они осторожны! Это и не семья, а жалкий остаток от большого общества. Муравьи не занимаются строительством и возле пня не видно свежей насыпи опилок, а все жители — скопились в одной большой камере, оставшейся от своих предков.

В другом пне застаю совсем молодое общество с карликами-рабочими. Оно только начало расти. И в других местах, всюду в Тянь-Шане нет древоточцев.

Что же случилось с таким когда-то процветавшим видом, какая катастрофа поразила этого муравья и уничтожила его многочисленные поселения! Сколько еще пройдет лет, прежде чем из жалких уцелевших остатков семей возродится такое же, как когда-то развитое многочисленное племя. Ищу ответа на вопросы и, кажется, начинаю догадываться. В пнях, занятых муравьями-фусками часто встречаются остатки трупов муравьев-древоточцев. В обыденной жизни эти муравьи далеко относят от жилища погибших собратьев или складывают их в самой дальней и изолированной камере. Наверное, муравьи вымерли от какой-то специфической для этого вида заразной болезни. Она прошлась по лесам и уничтожила этих крупных муравьев. Возможно, эта болезнь до сих пор еще косит тех, кто не приобрел к ней невосприимчивость. Вот в укромной пещерке в пне нахожу одинокую самку. Ей предстоит обосновать новую семью. Казалось, все должно сопутствовать ее удаче. Отличный пень свободен и прочен. Но самка мертва. Ее тоже погубила болезнь.

Долго ли будет продолжаться гибель древоточцев и сколько пройдет лет, когда в лесах вновь появятся замечательные красногрудые муравьи.

На Поющей горе