Муравьи, кто они?

Пока мои спутники приводят в порядок машину, я брожу в поисках насекомых. За ручейком на светлой тропинке сразу же натолкнулся на то, что обещало оказаться интересным. Под небольшим сухим листочком тополя, упавшим на землю, лежала кучка белых куколок, а вокруг нее суетились маленькие темные муравьи тапиномы. Сегодня слегка пасмурно. Солнце, скрытое пеленой облаков, едва заметное, жары как не бывало. Иначе нежным куколкам — любителям темных подземелий, пришлось бы плохо. Сухой листик с детками служит чем-то вроде перевалочной базы. Сюда с поспешностью мчатся из зарослей возле ручья муравьи с куколками и, бросив их в общую кучку, торопятся обратно. Отсюда же куколок волокут другие носильщики дальше в новый склад под кустиком курчавки, а потом еще дальше — в заросли трав в неряшливую, очевидно, временную норку под камешком. Возле куколок медленно ползают степенные крупные самки, а рядом с ними суетятся рабочие, колотят их усиками, тянут за челюсти в общий поток переселенцев. Потолкавшись, самки продолжают путь вместе со всеми к спасительному камешку.

Увидеть переселение тапином удается редко. Мне удалось с ним встретиться только третий раз. Надо не упустить случая, понаблюдать. Осторожно хватаю муравьев, рассматриваю через сильную лупу и среди них вижу самого обычного всюду многочисленного муравья тетрамориума! Удивлению моему нет конца. Как могли эти два вида находиться в одной компании?

Еще раз внимательно вглядываюсь в оживленную процессию снующих муравьев, ложусь на землю и устраиваюсь поудобнее. В это время облака становятся тоньше, появляются легкие тени, потом тонкая кисея, прикрывающая солнце, разрывается голубыми окошками, и жаркие лучи льются на светлую тропинку, падают на склад нежных куколок под листиком. Муравьи приходят в смятение, мечутся, хватают своих беззащитных сестер, мчатся с ними к спасительной норке.

И тогда я вижу еще более непонятное: муравьев тетрамориумов очень мало. Они просто толкутся по тропинке, крутятся возле куколок. Все остальные, как и решил сперва, муравьи-тапиномы. Зачем же в их компанию забрались эти вездесущие прощелыги?

Придется заняться детальным расследованием. Надо, прежде всего, узнать, что происходит с тем жилищем, из которого тапиномы переселяются. И когда я спускаюсь к ручейку, все становится понятным. Сюда, на старую обитель мирных и трудолюбивых тапином, заявились муравьи-тетрамориумы. Их колония оказалась недалеко и, наверное, недавно тут обосновалась. Воинственные соседи сразу же большим отрядом наведались к тапиномам. Беспомощные и трудолюбивые хозяева не стали сражаться с чужаками. У них, неважных вояк, издавна существует другой обычай: все бросились переселяться.

Но более всего удивило то, что тетрамориумы, энергичные добытчики, бесстрашные охотники и неукоснимые истребители врагов и соседей, жадные до всего чужого, всякой добычи, посильной их челюстям, не нападали на тапином, а так себе прогуливались возле их жилища, бесцеремонно в него заползали, напоминая о себе. Некоторые даже сопровождали хозяев жилища по тропинке переселения, будто ради того, чтобы поторопить освобождение территории, на которую они стали претендовать. Лишь кое-кто из них, найдя брошенную куколку, хватал ее беззащитную и волок в свое жилище.

Все происходящее выглядело занятно: будто они, тетрамориумы, хорошо зная мирный нрав тапином, предложили по-доброму освободить насиженные места.

Удастся ли тапиномам обосноваться в норке под камешком, не окажется ли вокруг нового пристанища других муравьев и не придется ли еще несколько раз переходить с места на место?

Мне жаль поневоле блуждающих тапином и, чтобы облегчить их участь, прикрываю листиком от жгучих лучей солнца склады белых куколок. Интересно бы понаблюдать за ними, но меня зовут: пора ехать, кончать наше путешествие.

«Дачники-неудачники»

Как только кончилась весна, пустыни солончаки покрылись тонкой, но прочной корочкой засохшей глины, а на месте маленьких озерков появился слой сверкающей кристаллической соли, из зарослей барбариса, лоха и туранги, выбрались муравьи черные бегунки и спустились в низинки, принялись там строить летние жилища. Здесь на солончаках и норы рыть легче, и бегать проще, чем среди зарослей деревьев и кустарников. Выезд на «дачи» — их давний обычай.

В этом году переселение на «дачи» было особенно оживленным и дружным: после дождливой весны неожиданно наступили сухие знойные дни. Но когда поникли тюльпаны, отцвели красные маки и пустыня начала блекнуть от жаркого солнца, полили дожди, и весна возвратилась, вновь зазеленела земля. На смену одним цветам приходили другие. Буйство трав, неумолчное пение жаворонков, веселые поскоки насекомых — все говорило о необычном расцвете жизни.