Murder Machine

18 ноября 1967 года, на десятый день пребывания патруля на холме 875, Доминик обогнул поворот тропы и увидел ряд рукотворных ступеней - коротких стеблей бамбука, связанных между собой лианами, - которые шли вверх и в сторону от тропы, а затем исчезали в кустарнике; они казались свежеиспеченными и служили врагу для быстрого перемещения людей и огневых средств вверх и вниз по холму.

Следуя по ступенькам, команда вскоре обнаружила пустой бункер. Оказалось, что он соединен с туннелем, который, вероятно, вел к пещерам, где враг прятался во время американских бомбовых ударов. Доминик решил, что враг сейчас прячется, и пустил люрповцев вверх по склону. Он сказал дяде Бену, командиру группы LURPs: "Они не собираются нас бить. Они, блядь, и не хотят".

"Пока нет, - согласился дядя Бен.

"Здесь плохие предчувствия", - сказал Кости, радист команды.

Продвигаясь вверх, разведчики обнаружили еще больше пустых бункеров, туннелей и, наконец, вражеский базовый лагерь, недавно покинутый, судя по пеплу костра. Оценив полученные данные, командиры в Дак То решили, что противник действительно держит на холме или под ним силы для прикрытия отступления через границу. Они приказали 2-му батальону 503-й пехоты, тысяче человек, отправиться к подножию холма. Они должны были выдвинуться утром и искать боя. Люрпам было велено провести ночь там, где они находились, на полпути вверх.

На рассвете джунгли зашелестели, когда подготовительный обстрел бункеров, отмеченных ЛУРПами, возвестил о начале штурма. В 9:43 утра около пятисот человек - роты C и D 2-го батальона - начали выдвигаться вперед. Командиры должны были наблюдать за происходящим сверху. Уже одиннадцатый день подряд они находились в буше; Доминик заметил, что у него заканчиваются запасы еды и воды.

Вскоре рация Боунса затрещала от назойливых голосов. Наводчик одной из штурмовых рот был ранен в упор. Когда его друзья отправились за ним, появились вражеские пулеметчики и перестреляли их. Другие пытались продвигаться вперед в большем количестве, но были прижаты к земле и понесли тяжелые потери. Рота А 2-го батальона, защищавшая тыл, была уничтожена подразделением NVA, зашедшим в тыл.

По рации Кости лурпы слышали, как командир обреченной роты "А" неистово кричал, что его обстреливают со всех сторон и ему грозит опасность быть поглощенным. Послышались автоматные очереди, ругательства, крики, а затем только помехи.

"Ни хрена себе", - сказал Доминик. "Они пьяны".

Внизу на холме остатки 2-го батальона были окружены. Каждый раз, когда солдаты пытались продвинуться в каком-либо направлении, их вырезали. Противник был гораздо многочисленнее, чем предполагали командиры Dak To, он был повсюду: бежал по ступенькам, мчался по туннелям и высовывался из бункеров, чтобы помешать бегству. Они избегали контактов с LURPs, пока у них не появилось то, за что можно было рискнуть умереть: сотни американцев, попавших в засаду.

2-й батальон был втиснут в сужающийся периметр и подвергся минометному дождю. Тела лежали в воронках. Живые пытались спрятаться под мертвыми. Взводы по сорок человек превратились в отделения по десять человек; одиннадцать из тринадцати санитаров погибли; все шестнадцать офицеров погибли, восемь - безвозвратно. Десять вертолетов, пытавшихся доставить боеприпасы и эвакуировать раненых, были сбиты в дымном небе.

ЛУРПы не могли ничего сделать, кроме как наблюдать за бойней по рации. Поскольку между ними и батальоном шли бомбежки и обстрелы, они не могли помочь. Поскольку холм находился под контролем NVA, они не могли бежать. Они чувствовали себя пленниками, когда в соседней камере пытали их друзей, но теперь на кону стояла и их жизнь. Даже если бы им удалось добраться до Дак То, не подслушивая захваченные радиостанции NVA, у Дак То не было возможности их забрать. Вертолеты все еще летали, пытаясь помочь людям под огнем. ЛУРПы оказались в затруднительном положении и, по всей вероятности, тоже были окружены.

С наступлением ночи они переместились в заросли и заложили "зону поражения" из оборонительных мин-ловушек. Бойня внизу продолжалась несколько часов. Когда взрывы прекратились, ветер донес стоны растерзанных людей до укрытия LURP. Некоторое время раздавались одиночные выстрелы: раненых десантников, которых еще не успели оттащить в укрытие, добивали NVA. После того как выстрелы стихли, ветер донес запах горящего опиума - вражеского транквилизатора. Теперь ЛУРПы знали, что у них будет несколько часов покоя.

На холме 875 царил сырой холод. Когда настала очередь Доминика попытаться поспать пару часов, он свернулся калачиком и плотно натянул на себя пончо. "Я - лев и лиса. Я лев и лиса. Я лев и лиса".

ЛУРПы оставались в своем укрытии два дня и израсходовали остатки еды и воды. Утром третьего дня, когда джунгли окутала призрачная голубая дымка, они услышали приглушенные голоса и звуки - враг выводил свежие войска из пещер и спускался с холма, где все еще продолжалось сражение.