Мургаш

Наш путь лежал мимо здания советского представительства. Около него мы остановились и троекратным «ура» приветствовали посланцев Советской страны.

Площадь перед Народным театром превратилась в волнующееся человеческое море. И снова командиру пришлось говорить о жертвах фашизма, о мужестве наших людей.

— Есть такая поговорка — не лезь на рожон. Эта «мудрость» трусов опровергнута самой жизнью. Нужно лезть на рожон, даже если путь твой лежит через ужасы и страдания, даже если против тебя вооруженный до зубов враг.

В те страшные и героические дни в народе родилась новая поговорка: не лезь на народ. Кто пойдет против народа, тот навсегда будет вышвырнут из истории!

Ко мне подошла Лена. На руках она держала нашу дочь — в белом платьице, с красным бантом на голове, в белых туфельках и чулках.

Я протянул руки, чтобы обнять ее, а она отпрянула, обвив ручонками шею матери. Она опять не узнала меня. С тех пор как мы с нею виделись, прошел не один месяц.

Встретить нас пришел и Янко, худой, радостный и озабоченный.

Через несколько дней нам сообщили: из бригады формируются две дружины, которые вольются в первый и шестой пехотные полки. В ближайшее время нам предстоит отправиться на фронт. В эти же дни мне присвоили звание полковника.

Стефан Халачев, который во главе своей бригады еще в первые дни свободы прибыл в Софию, получил звание подполковника и был назначен помощником командира первой дивизии. А какое назначение получу я? Мне, конечно, хотелось бы со своими товарищами вместе воевать против немцев. Это было самой большой мечтой всех нас. И вдруг…

— Принято решение назначить тебя начальником областного управления милиции. Ты остаешься в Софии.

— Не согласен!

Первый раз в жизни я сказал «не согласен», когда партия поручала мне что-то. Янко улыбнулся:

— Все так говорят. Все хотят на фронт. А тут пусть остаются одни женщины и… фашисты?

Голос Янко вдруг стал суровым:

— Это приказ, который надо выполнять. Ты знаешь, сколько сейчас дел у начальника милиции? А сколько еще нам предстоит сделать, о чем мы никогда даже не думали? Подбери из наших парней на должность околийского начальника милиции. И всем быть в форме.

Как, мы должны облачиться в полицейскую форму, с аксельбантами и прочей мишурой?

Лицо Янко постепенно просветлело:

— Ты же понимаешь — так надо.

— Понимаю.

Действительно, так было надо. Создавать новое, наше государство. Воевать с трудностями, которые ни в чем не уступали тяжелым сражениям в горах.

20 сентября первая и вторая партизанские бригады «Чавдар» влились в первый и шестой пехотные полки как отдельные гвардейские дружины и вместе со всей дивизией отбыли на фронт.

Мне хотелось быть с ними, а я стоял в стороне и провожал их. Их провожали тысячи людей — матери и отцы, жены и дети, друзья и товарищи, и грусть расставания сменилась чувством восторга и преклонения перед теми, кто уходил выполнять свой величайший долг перед родиной — долг солдата.

Военная музыка, четкий солдатский шаг.

Дивизия шла на бой!

Гремело солдатское «ура», женщины украдкой утирали слезы, дети размахивали маленькими красными флажками.

Дивизия шла на бой.

Шеренгами проходил солдатский строй по запруженным людьми улицам.

Дивизия шла на бой!

Полки и дивизии уходили на фронт. Народ-воин с винтовкой в руке вставал на защиту своей свободы, своего счастья!