Мурный лохмач

Клодина явилась ровно в полночь, и её в руках не было ни веера, ни лорнета, что тоже делало ей честь, хотя некроманты, тем более в своих личных покоях, были очень опасны и без этого оружия. Но Базиля только распаляло ощущение опасности! Клодина в алом корсете без лифа, надетом поверх нижнего платья из чёрной полупрозрачной ткани и выставлявшем на показ все соблазнительные достоинства её точёной фигуры, выглядела прекрасным исчадием ада, в жаркие глубины которого Базилю предстояло погрузиться, его персональным демоном, способным испепелить душу и тело дотла.

Не зажигая канделябров, Клодина подошла к окну и застыла, как статуя, облитая светом луны, вслушиваясь в тишину. Базиль чёрной тенью метнулся вниз, принимая в прыжке человеческий блик, и мягко, почти бесшумно, опустился на пол у неё за спиной. Решив поддержать тенденцию в одежде, заданную хозяйкой дома, он не стал отягощать себя лишними предметами гардероба, благо, оборотни при должной тренировке могли менять облик, как им заблагорассудится, а Базиль был очень натренированным в этом плане, поэтому сейчас он щеголял в одних только коротких штанах, демонстрируя эффектную волосатость на груди, животе и ногах.

– У тебя хватило наглости прийти?! – не оборачиваясь, строго спросила Клодина, но в её голосе можно было уловить радостное возбуждение.

– Разве я мог ослушаться и не выполнить приказ Главы Пыточного следствия?! – горячим шёпотом ответил Базиль, наклонившись к её уху.

У него сладко кружилась голова, а тело начинало наливаться тяжестью, предшествующей всплеску желания. Женщина, о которой он мечтал, была так близко, что он ощущал манящий запах её тела, такого доступного в этом фривольном наряде, но пока удерживал себя от прикосновения, чувствуя, что время ещё не пришло.

– А знаешь, зачем Глава Пыточного Следствия пригласила тебя сюда? – вкрадчиво спросила Клодина, повернувшись к нему и любуясь жёлтыми глазами, горящими над ней в темноте, словно путеводные маяки.

– Чтобы вершить правосудие? – дерзко поинтересовался Базиль, попытавшись поймать её губы, но вместо этого поймал лишь пустоту, которая внезапно озарилась ярчайшим светом, болью отозвавшемся у него в глазах.

Это Клодина отдала приказ всем многочисленным канделябрам одновременно вспыхнуть и мгновенно переместилась в противоположный конец зала, заняв место во главе стола. Она знала толк в пытках, и ей нравилось играть со своими любовниками, доводя их до белого каленья и до отчаяния, а потом поднимая на вершины блаженства, чтобы снова повергнуть в бездны мучительных переживаний. Избежать всего этого кошмара удалось только двум мужчинам, первым из которых был Ле Гран Фушюз, а вторым незабвенный Люрор де Куку, эти двое всегда стояли особняком среди всех других её увлечений, да и среди всех некромантов тоже.

Оглядываясь назад и будучи безжалостно честной с собой, Клодина могла бы сказать, что не любила ни одного из тех, с кем была близка: потому что никому из них нельзя было доверять, сильные личности могли нанести удар, слабые – предать в любой момент. А можно ли доверять беглому заключённому, которым являлся её новый избранник? Этот вопрос она постоянно задавала себе, но ответ теперь оказался неважен, потому что всё уже было решено и, возможно, решено даже не самой Клодиной, а кем-то свыше, наблюдавшим за всеми жёлтым глазом луны.

– До того, как я начну вершить правосудие, предлагаю поужинать, – решительно сказала мадмуазель де Нозиф, отбросив беспокоившие её мысли. – Тебе понадобятся силы, чтобы вынести бремя наказания!

– Не откажусь! – игриво улыбаясь, согласился Базиль и вопреки всех правил этикета собрал столовые приборы, сиротливо ожидавшие его на противоположном конце стола, и нагло уселся по левую руку, или, как говорили, руку сердца, от Клодины, вызвав ответную улыбку на её алых устах.

Этот оборотень не был похож на прочих её любовников, либо боявшихся её, как огня, либо пугавших её саму до мурашек, и осознание его непохожести пробуждало опасные порывы в душе, которые она много лет старалась уничтожить в себе, чтобы не проявлять слабости.

Базиль тоже чувствовал нечто подобное. В его жизни было много красивых женщин, встречались и богатые, и пылкие, и властные, и покорные, и очень опытные, и невинные, но ни одна из них не сочетала в себе хрупкость и смертоносность, повадку повелевать и желание повиноваться, как эта прелестница.

– Под ужином я подразумевала свинину по-фламандски, бризоль или, например, киш лорен с копчёной курицей, а не пожирание глазами хозяйки дома! – смеясь заметила Глава Пыточного Следствия, красивым жестом подняв бокал вина, и Базиль, усовестившись, принялся за еду, с трудом оторвав взгляд от её бюста.

– Ты будешь называть меня «Клодина»! – продолжала она так, будто давала указания своим кромешникам. – Позволь узнать твоё настоящее имя?

Обычно заключённые давали ответ на этот вопрос только под пытками, или от страха перед оными, поэтому Клодину очень удивила спокойная реакция её гостя.

– Ты будешь звать меня «Базильчик»! – в тон ей сказал он и тоже поднял бокал, но уже с валерьянкой.