Мурный лохмач

Казалось бы, от псевдопостанца должно было остаться только мокрое место, но всё случилось наоборот. Алый оборотень неожиданно принял удар, словно вобрав его в себя, а потом вернул его своему противнику усиленным тысячекратно, словно до этого накопил в себе силу, отнятую у Хозяина Потустороннего Парижа с помощью флёр-де-сель, или каким-то непостижимым образом ранее напитался ею. Возвращая удар, оборотень будто отдал всего себя, чтобы уничтожить противника. Энергия, направленная на наместника Противоположности Жизни, разрушала алую структуру тела, пока оборотень не исчез совсем, оставив после себя только алые отметина на брусчатке.

– Что этот парень творит?! – пробормотал Шарман, поражённый всем этим до глубины души.

От такого удара и без того ослабленный Ле Гран Фушюз будто взорвался, рассеиваясь сонмом мелких частиц, которые таяли в воздухе, превращаясь струйки чёрного тумана, а потом и вовсе в ничто. Через мгновение из невредимых некромантов на площади остался только Люрор де Куку, а у его ног лежал посох Хозяина Потустороннего Парижа.

– Мы победили?! – спрашивали друг друга повстанцы, не веря своим глазам.

ГЛАВА IX. Чем дело кончится? Чем сердце успокоится?

Все вокруг замерли, надеясь, что Противоположность Жизни объявит свой новый выбор, назначив наместника, но ничего не происходило. Люрор тоже ждал развязки, затаив дыхание и с огромным трудом заставив себя не прикасаться к символу власти у его ног. Всё получилось так, как он и планировал. Ле Гран Фушюз развеял себя своей же силой, повстанцы одержали победу (здесь и моральная победа тоже приобретала огромную ценность), но всё это не имело никакого значения, пока Противоположность Жизни не обозначит свой выбор, а она всегда реагировала непредсказуемо. Когда многие мятежники уже поверили в успех, сверху, будто прямо с неба, спустился чёрный вихрь, срывающий брусчатку, раскидывая в разные стороны камни, как снаряды.

Механизмы, заключившие некромантов в провалах, дали сбой, поэтому носители силы некросферы начали медленно выбираться на поверхность, с суеверным ужасом глядя на вихрь. Тот бушевал по центру площади, будто вобрав в себя посох. Внутри вихря кружилась кромешность чистой тьмы.

– Оцепить площадь! – донёсся голос Хозяина Потустороннего Мира откуда-то из глубины вихря. – Арестовать всех и доставить во Дворец Правосудия!

Получилось, что даже в изменённом состоянии, став тёмным бестелесным призраком, Ле Гран Фушюз остался «живее всех живых». Возможно, кому-то в веках в дальнейшем удастся повторить это, ведь «история повторяется сначала в виде трагедии, потом в виде фарса», как скажет позже Гегель. Некроманты пошли в атаку, и их не остановил, а только раззадорил, мощный взрыв, созданный подрывниками повстанцев.

– Отступаем! – скомандовал Шарман.

Казалось бы, битва проиграна, ведь побед со словом «почти» не бывает, но каждый мятежник, да и каждый обитатель Потустороннего Парижа, ставший очевидцем восстания, или просто услышавший о нём со слов очевидцев, теперь был уверен, что победа возможна, а, значит, попытки завоевать настоящую победу будут продолжаться. Ле Гран Фушюз прекрасно понимал это и злился ещё больше. Искажающее Перо Смерти внесло сумятицу в действия его врагов, исполнив обещание, но это только усугубило ситуацию, в конечном итоге, обернувшись проблемами для него. Пока Противоположность Жизни по-прежнему поддерживала своего наместника, но Ле Гран Фушюз чувствовал, что это «пока» не вечно, положение стало ещё более шатким, чем прежде, и это сводило его с ума.

***

Кромешники и некроманты обыскивали город, буквально заглядывая под каждый камень, но как найти тех, кто невидим? Ле Гран Фушюз отдал приказ задерживать всех подозрительных лиц, попутно передав своим алхимикам для анализа камни с алыми отпечатками, оставшимися от «главаря» повстанцев, а учёным – указание: разгадать трюк с невидимостью. Люрор де Куку руководил операцией, тем самым получив возможность аккуратно подчищать улики, неосторожно оставленные мятежниками, методично арестовывать осведомителей наместника и направлять кромешников так, чтобы те не добрались до особенно тайных мест, где могли скрываться повстанцы, а скрывались они очень хорошо и без помощи первого советника. Впрочем, двое из них всё-таки нуждались в помощи, тем более, что каждый из этих двоих был симпатичен Люрору, как личность. Хотя, дело, конечно, было не столько в симпатии, сколько в цели, к которой двигался первый советник, а эти двое были нужны для её достижения.