Muse. Electrify my life. Биография хедлайнеров британского рока

Стороннему наблюдателю казалось, что Muse вернулась с первым синглом с нового альбома всего через пять месяцев после того, как ререлизом Muscle Museum завершилась рекламная кампания Showbiz, словно бы создав огромный рок-хит из ничего за несколько недель. Для тех из нас, кто восторгался Plug In Baby еще с прошлого января, зная, что Muse прячут эту убийственную песню в рукавах и она вознесет их в высшую лигу, заткнет рты всем, кто называли их «подражателями Radiohead», и растопчет могучей пятой весь их предыдущий материал, это стало моментом, которого мы ждали двенадцать месяцев. Именно тогда мы получили доказательство, что правы в нашей страсти.

Пространство на двух дисках было заполнено вдохновенным видео, а также несколькими проходными песнями Muse: Nature_1, сочиненной еще до Showbiz балладой Spiral Static и старыми инструменталами Bedroom Acoustics и Execution Commentary – соответственно произведением в духе фламенко и какофонией из шума и криков, которая на живых концертах служила кодой для Showbiz. Поначалу на обратной стороне планировали издать Futurism (под названием Tesseract) и Darkshines (под названием Policing The Jackson Funk), но потом решили сохранить их для дальнейших релизов. Сингл, на обложке которого красовалась куча инопланетян с глазами насекомых, вышел на одиннадцатое место – неизбежный, неотвратимый убойный хит-сингл.

Песня понравилась не только их бешеным фанатам, но и массовому зрителю Breakfast Show (собственно, после релиза они снова поехали во Францию, чтобы исполнить песню на шоу Nulle Part Ailleurs, которое пошло в эфир 2 марта); она сделала Muse уверенными фаворитами чартов и одной из самых успешных альтернативных групп Великобритании и обещала второй альбом, полный стройных, сосредоточенных, цепляющих тяжелых поп-хитов.

Впечатление не могло быть более обманчивым.

* * *

Origin Of Symmetry, изливавшийся своей помпезностью и особенностью с микшерного пульта «Эбби-Роуд», несомненно, был альбомом двух половин. Записывая пластинку, Muse хотели, чтобы она показала их более эксцентричную и хард-роковую сторону, и это ей вполне удалось: почти в стиле прог-роковых альбомов, сравнениями с которыми их испепеляли, она открывалась «первой стороной» (если о «пластинке» говорить не иносказательно), состоявшей из громких рок-хитов, а вот на «второй стороне» были в основном долгие латино-блюзово-оперно-металлические эксперименты, которые слушались то потрясающими, то посредственными, то отвратительно чрезмерными. Добавьте к этому тематику текстов – научно-фантастические истории о следующем этапе человеческой эволюции; отсутствие властной фигуры, которая служила бы примером для подражания, будь то король или Бог; наблюдения о сознании и о том, существует ли вообще такая штука, как индивидуальность; тщетность существования; бессмысленность моральности и доброты в обществе, которое уничтожило понятие «рая» – и влияние баховской «Токкаты и фуги ре-минор», и получите альбом, который слишком переборщил с амбициями и, прыгнув, приземлился слегка не там, где хотел. Не забывайте: он вышел примерно в то же время, что и первый великолепный в своей напряженности и краткости макси-сингл ньюйоркцев The Strokes, которые вдыхали жизнь в альтернативную музыку в течение следующего десятилетия; рядом с такой гибкой, маленькой «борзой» Origin Of Symmetry казался доисторическим громоздким рок-мастодонтом.

Впрочем, послушав первую пару песен, вы бы об этом не сказали. Мощные динамичные и суперсовременные аранжировки Ботрилла и Лекки рычали в колонках так, как будто группу, записавшую Showbiz, перенесли в XXV век. New Born длится шесть напряженных минут и похожа на генетическую мутацию Sunburn; это еще одна вступительная вещь, которая начинается с фортепиано, нежная, словно из музыкальной шкатулки[77], а потом взрывается риффом, который в миллион раз тяжелее, искаженным, цепляющим и разрушительным. Первая из множества песен Muse, которая, пожалуй, могла бы разнести в клочья целую Луну, если бы ее направили не в ту сторону, она повествовала о боязни эволюции, о том, что Мэтт боится потери человеческой индивидуальности, потому что мы движемся к будущему, где человечество – это просто коллектив из искусственных тел, соединенных проводами и способных существовать в открытом космосе (Мэтт к тому времени уже явно не один раз посмотрел «Матрицу»). От открывающего мощного риффа до вокодерных голосов в коде, которые намекают, что вся песня была исполнена андроидами, было очевидно, что мы теперь живем на совершенно новой музыкальной территории. Тотошка, мы уже не сидим в Тинмуте, жалуясь на местных жителей…