Мушкетер

– За что же? – поинтересовался я, уже догадываясь о роде занятий того, кто стоял передо мной.

– Крест святой, не знаю! – малый перекрестился левой рукой, не выпуская оружия из правой. – Я же говорю – негодяй! Он пожаловался графу, будто я промышляю охотой в его лесу!

Я внимательно посмотрел в честные глаза этого парня (он был моим ровесником, может быть – самую малость старше) и понял, что передо мной плут, каких мало. Тем не менее, я испытал к нему неожиданную симпатию и спросил, как его зовут.

– Бонифаций, – ответил тот. – И клянусь вам, ваша милость, никогда бы мне и в голову не пришло браконьерствовать в лесу его сиятельства. Да одного взгляда на рожу лесничего достаточно, чтобы понять: это он сам же и браконьерствует, а потом сваливает на честных крестьян свои грехи!

– И как же ты, Бонифаций, оказался в этом лесу, да еще с мушкетом? Кстати, – принюхавшись, я почувствовал кислый запах пороха, – сдается мне, из мушкета твоего стреляли совсем недавно.

Бонифаций посмотрел на свое оружие, и испуг на его круглом добродушном лице сменился таким изумлением, словно он только сейчас обнаружил, что именно сжимает его правая рука.

– И правда... – протянул он. – Откуда он только взялся, этот мушкет? А не подобрал ли я его там, в лесу? Я, видите ли, страдаю редким недугом, ваша милость. Я хожу во сне, с закрытыми глазами. Бывает, вдруг проснусь и не могу понять – куда же я пришел? Вот и сегодня: проснулся посреди леса, – он протянул мне мушкет, – вот с этой штукой в руке!

– Да вы редчайший человек, господин Бонифаций! – ответил я, стараясь сохранять серьезность. – До сих пор известно было, что иные люди ходят ночью, под воздействием лунного света. Вы же бродите во сне! Поистине, небывалый случай.

Брови моего собеседника поползли вверх. Оглядевшись по сторонам, он покачал головой и растерянно сказал:

– И опять ваша правда, сударь. Надо же! Бродил-то я, точно, во сне. Но, очнувшись в лесу, не смог из лесу выбраться! И мушкет этот, неведомо откуда взявшийся, я, как видно, не выбросил исключительно из опасений за свою жизнь: тут ведь и волки водятся, и медведи, а уж кабанов тьма тьмущая! Опять же – Веселым-то лесом здешняя чаща прозвана неслучайно, а вовсе из-за того, что нечистая сила тут во всю веселится: и вампиры, и оборотни, и прочие чудища. Я ведь, сударь, и вас принял то ли за колдуна, то ли... – тут Бонифаций изумленно вытаращил глаза и хлопнул себя по лбу: – А не черт ли этот самый лесничий? Но тогда его хозяин – колдун каких мало, и непременно закончит жизнь на костре. Только вот помяните мое слово, сударь, он из костра выберется целым и невредимым.

Тут я не выдержал и громко расхохотался: уж больно серьезной выглядела бесхитростная физиономия этого плута. На это он опять испуганно оглянулся и приложил палец к губам. Но я уже принял решение и, отсмеявшись, сказал:

– Ладно, господин Бонифаций. А лесничий знает вас в лицо?

Браконьер покачал головой.

– Нет, сударь. Он меня ни разу не видел, но какой-то подлец донес.

– А, ну, прекрасно, – сказал я. – В таком случае, подайте-ка мне ваш мушкет.

Он с готовностью выполнил приказание. Я зарядил мушкет и, прежде чем Бонифаций успел меня остановить, выстрелил вверх. Одновременно я крикнул:

– Эй, есть тут кто-нибудь! Эгей!

Горе-охотник едва не пустился бежать без оглядки, но я удержал его свободной рукой.

– Стой, дурачина! Ты – мой слуга, – быстро сказал я, садясь в седло. – Возьми мушкет, помалкивай и ничего не бойся.

Сообразительный Бонифаций тотчас водрузил мушкет на плечо, надвинул шляпу по самые брови, а свободной рукой ухватился за стремя.

Через мгновение мы услышали шум, и на поляну вышли несколько человек, вооруженных мушкетами и старыми аркебузами. Их возглавлял средних лет мужчина в зеленом камзоле и зеленой шляпе. Это и были слуги графа де Пейрака, возглавляемые лесничим.

При виде их я радостно воскликнул:

– Слава богу, наконец-то! Как хорошо, что мой слуга догадался выстрелить! А то – кричи, не кричи, в этой чаще помощи не дождешься!

– Сколько же раз он стрелял, ваша милость? – спросил лесничий подозрительно.

– Трижды! – воскликнул я, на всякий случай, увеличив число сигналов о помощи, якобы поданных мною. В результате преступный выстрел браконьера должен был среди них затеряться. – Трижды, сударь! И лишь сейчас вы услышали.

– Мы слышали два выстрела... – начал было лесничий, но махнул рукой. Видимо, он никак не ожидал встретить в лесу путешествующего в сопровождении слуги дворянина. Скользнув взглядом по шпаге и притороченным к седлу пистолетам, он коснулся шляпы и вежливо поинтересовался, не встречался ли нам недавно некий негодяй, охотящийся в графском лесу. Я так же вежливо ответил, что нет, посетовал на всеобщее повреждение нравов, пожелал ему поймать браконьера и вздернуть на ближайшем дереве.