Мушкетер

– А значит, я должен был подготовиться как следует, – продолжил я, поощренный этим кивком. – И потому я прибыл на улицу Кассет заранее, и целую ночь провел там, внимательно следя за домом этого ростовщика. Дабы убедиться в том, что он не пытался ускользнуть. Вы же понимаете, ваша милость: если бы особа, которую мне приказано задержать и препроводить, улизнула, я не смог бы выполнить полученный приказ, а, значит, навлек бы на себя совершенно справедливое неудовольствие и господина капитана, и, – тут я почтительно понизил голос, – его высокопреосвященства.

Отец Жозеф снова кивнул, при этом взгляд его маленьких глаз стал еще более колючим.

– Продолжайте, – сказал он.

– Таким образом, – сказал я, – мне довелось ознакомиться с жилищем означенной особы раньше, нежели я прибыл туда для проведения ареста. Значит, в каком-то смысле я, действительно, познакомился с ростовщиком несколько раньше. Если, разумеется, считать знакомством осмотр фасада его дома. Кроме того, – я сделал небольшую паузу, – в приказе ничего не говорилось о том, что арестованных может сопровождать слуга. Но я сам приказал слуге присоединиться к хозяевам... – далее я начал многословно описывать «серому кардиналу» то же, что уже изложил капитану. Он слушал очень внимательно. Когда я замолчал, он еще какое-то время ждал и, убедившись в том, что я не собираюсь более добавить ни слова, разочарованно спросил:

– Все?

– Все, святой отец, – ответил я и опустил голову. – Конечно, я виноват. Мне следовало справиться у начальства, могу ли я так поступить. Я не сообразил, и готов понести наказание.

– Боже мой, – пробормотал отец Жозеф, – я впервые оказываюсь в такой ситуации... – он испытующе посмотрел на меня. Но, видимо, здоровенный детина с испуганным лицом, смущенно мявший в руках шляпу, выглядел достаточно убедительно.

– Хорошо, – сказал вдруг он. – Ваши объяснения вполне удовлетворили меня. Будем считать все случившееся досадным недоразумением, в котором нет злого умысла. Ведь у вас не было причин не исполнить приказ? Вы ранее – задолго до ареста – не были знакомы с арестованным. Вы не были... – он нахмурился. – Скажите, господин Портос, а говорит ли вам что-нибудь имя дон Жаиме душ Сантуш?

Я похолодел, но все-таки сумел изобразить недоумение. «Серый кардинал» кивнул и повторил, уже не спрашивая, а утверждая:

– Значит, никаких причин, по которым вы бы пошли на нарушение приказа, у вас не было.

– Конечно, не было! – с жаром ответил я, прижав шляпу к груди. – Да ведь я же исполнил приказ, святой отец! Я...

– Ну да, ну да, – он поторопился меня прервать, испугавшись, что я вновь начну рассказывать то, что он уже слышал. – Я все понял. И доложу его высокопреосвященству все, о чем вы мне рассказали. Можете идти, господин Портос, я вас более не задерживаю, – и отец Жозеф склонился над бумагами, в изобилии лежавшими на столе.

Но я продолжал стоять. Он удивленно поднял на меня глаза.

– Хотите сказать что-то еще?

– Могу ли я считать, что приказ его высокопреосвященства был выполнен мною с надлежащим усердием и добросовестностью? – спросил я.

– Можете, – буркнул он, цепляя на нос очки.

– В таком случае, – твердо сказал я, – я бы хотел обратиться к его высокопреосвященству с нижайшей просьбой.

– Да-да, говорите, – произнес он рассеянно

– Когда господин Дезэсар дал мне это поручение, – сказал я твердо, – то сказал мне, что если я выполню его добросовестно и в срок, меня ожидает продвижение по службе.

Очки упали.

– Так вот, я покорнейше прошу его высокопреосвященство, – заторопился я, – походатайствовать перед господином де Тревилем о производстве меня в мушкетеры! – я утер пот, выступивший на лбу во время этой короткой речи, и замолчал.

– Что такое?! – «серый кардинал» не поверил собственным ушам. – Вы просите рекомендаций у господина кардинала?!

Я молча кивнул. Маленькие глазки отца Жозефа широко раскрылись:

– Вы полагаете, что заслужили повышение?

– Я полагаю – да, – ответил я с еще большей твердостью, и в то же время почтительно.

Вновь нацепив на нос упавшие очки, отец Жозеф долго изучал меня, словно какую-то редкость.

– Это бесподобно! – воскликнул он, наконец. – Послушайте, да вы не шутите!

– Но вы же сами только что сказали, что я выполнил приказ с надлежащим усердием и добросовестностью, – смущенно пробормотал я.