Муссолини и его время

Помимо самих налетов гнев Муссолини вызывала «этническая пестрота» союзных войск. Его одинаково раздражало и то, что среди американских солдат было немало выходцев из Италии, и то, что во французской армии служили чернокожие. Когда-то Муссолини ничуть не смущало, что в 1917-м среди поспешивших на помощь итальянцам союзников были и колониальные французские войска, а в 1937-м, после разгрома под Гвадалахарой, отступление его войск прикрывали марокканцы, сражавшиеся на стороне генерала Франко.

Позабыл дуче и о том, что когда-то грозился создать для завоевания Африки миллионную армию из эфиопов и ливийцев, и о том, что в 1940–1943 гг. в составе итальянских вооруженных сил сражались десятки тысяч жителей Черного континента. Прежде Муссолини не беспокоило, что чернокожие колониальные войска Италии будут противостоять солдатам Великобритании или Франции, но теперь, когда война складывалась столь неудачно, возмущению дуче не было предела:

«Не раз в течение своей изменяющейся, смутной, но тем не менее славной истории Италия подвергалась вторжениям; но все завоеватели – кроме арабов – были европейского происхождения. Сегодня то, что без напыщенной риторики можно назвать священной землей нашей нации, подверглось вторжению со стороны всех рас мира. К югу от Апеннин окопались солдаты Соединенных Штатов Америки, бразильцы, англичане, новозеландцы, канадцы, австралийцы, южноафриканцы, марокканцы, алжирцы, французы, греки, поляки и разные чернокожие».

Нужно признать, что французские отряды, состоящие из африканцев, обращались с мирным населением крайне грубо – грабежи, изнасилования и даже убийства были обычным явлением в таких частях. Мародерством, хоть и в значительно меньшей степени, занимались и американские солдаты, и войска Британской империи. Однако Муссолини, справедливо обвинявшему союзников, следовало бы задуматься и над тем, почему это вообще оказалось возможным. И вряд ли дуче возмущался бы столь же сильно, если бы это его ливийские и эфиопские солдаты наступали теперь среди руин вражеских городов.

Дуче ничего не мог поделать с вражескими армиями, но немалые проблемы создавали для него и войска СС, действовавшие на территории «союзной Италии» с характерной для эсэсовцев жестокостью. Когда в марте 1944 года на одной из римских улиц устроенный итальянскими антифашистами взрыв унес жизни трех десятков немецких полицейских, месть нацистов оказалась привычно кровожадной. За каждого погибшего или скончавшегося позднее в госпитале немца Гитлер приказал расстрелять десять жителей Рима. 24 марта, на следующий день после партизанской акции, в Ардеатинских пещерах, расположенных неподалеку от итальянской столицы, эсэсовцы казнили 335 человек. Подавляющее большинство из них не имели никакого отношения к взрыву – эти люди были просто схвачены на улице во время облавы. Среди казненных оказался и бывший министр самого первого фашистского правительства 1922 года.

Узнав об этом, Муссолини был просто вне себя – нетрудно было вообразить себе реакцию нации на подобное варварство. Дуче горячо протестовал против того, чтобы, как он выразился, немцы относились к итальянцам так же, как к полякам. Он проявил несвойственную для его отношений с фюрером настойчивость и, поддерживаемый германским военным командованием в Италии, сумел в августе 1944 года добиться официального прекращения жестокой практики расстрела заложников.

Но было уже слишком поздно. Жестокость нацистов стала одной из причин того, что с лета 1944 года Социальная республика вынуждена была вести в своем тылу настоящую войну. В то же время, несмотря на все «уступки» Гитлера, вплоть до окончания боевых действий в Италии эсэсовцы и чернорубашечники из состава «Черных бригад» успели отметиться еще целым рядом жестокостей в отношении мирных жителей, заподозренных в поддержке партизан.

В начале 1944 года Муссолини предпринял несколько неловких попыток установить контакт с руководителями итальянского Сопротивления. Фашистское правительство предлагало амнистию тем, кто был готов сложить оружие, хотя трудно представить себе, что дуче на самом деле надеялся, что партизаны просто согласятся разойтись по домам. Очевидно, Муссолини выдвинул это предложение лишь для того, чтобы начать диалог со своими итальянскими противниками, но в любом случае его возможности для маневрирования были почти исчерпаны. Гитлер был решительно против любых итальянских сепаратных переговоров, даже на уровне руководителей антифашистского подполья, а фашисты из «Черных бригад» уже привыкли отвечать убийством на убийство и не желали идти ни на какие соглашения со своими смертельными врагами. И партизаны отвечали им тем же, не делая различий между военными и гражданскими чиновниками фашистского режима. В апреле 1944 года во Флоренции был застрелен Джованни Джентиле – философ с мировым именем, много сделавший для фашистской теории.