Муссон

– Вы видели моего отца, капитан? Я его ищу. Он должен быть где-то здесь, помогать вам управляться с людьми.

Андерсон посмотрел на Тома, и восторг на его лице уступил место сожалению.

– Он… Я видел, как его сбило взрывом пороха у ворот.

Когда Том осознал, что это может означать, его сердце сжала ледяная рука страха.

– Но где он, сэр?

– В последний раз, когда я его видел, он находился перед воротами. – Голос Андерсона звучал хрипло от сочувствия. – Мне жаль, парень, но, судя по тому, что я видел, он почти наверняка убит…

Том рванулся прочь. Даже Дориан был забыт в это мгновение. Он вскарабкался на груды обломков, что перекрывали ворота, и увидел лежавшее на открытом месте изуродованное тело. Том подбежал к нему и упал на колени рядом. Тело было настолько разбито взрывом, что юноша не сразу смог понять, на кого он смотрит. Он осторожно повернул голову погибшего.

– Дэнни… – тихо произнес он и почувствовал, как на глазах закипают слезы.

Он до сих пор и не осознавал, как сильно он любил этого человека.

Том смахнул слезы.

Вблизи смерть выглядела уродливее самых страшных ночных кошмаров. Открытые глаза Большого Дэниела смотрели в никуда; над ними уже роились синие мухи. Том отогнал их и закрыл ему веки. Потом неловко поднялся и увидел рядом с собой Эболи:

– Где мой отец? Капитан Андерсон сказал, он тоже был здесь.

Том не видел поблизости ни одного тела, которое могло бы оказаться его отцом. Вокруг, вплоть до самого леса, лежали только тридцать или сорок убитых арабов.

Несколько матросов проверяли трупы, убеждаясь, что те не притворяются мертвыми – арабы очень любили этот фокус, – и обыскивали их в поисках ценностей.

– Твоего отца здесь нет, – сказал Эболи. – Должно быть, его унесли.

Том подбежал к ближайшему моряку, присевшему на корточки у очередного трупа.

Том его не узнал, – видимо, мужчина был с «Йоркширца».

– Ты не видел сэра Генри, капитана «Серафима»?

Мужчина поднял голову и посмотрел на него:

– Да, парень. Старину сильно ранило. Я видел, как костоправы унесли его туда.

Он махнул в сторону кулаком с зажатыми в нем золотыми украшениями.

Над верхушками деревьев показались мачты эскадры. Как только над бастионами взметнулись флаги, сообщавшие о захвате форта, все три корабля вошли в бухту.

Найдя тропу между деревьями, Том побежал по мягкому коралловому песку. Он вылетел на берег, и Эболи отставал от него лишь на шаг. Том посмотрел на большие корабли, вставшие на якорь в чистых, безмятежных водах бухты.

Маленькие лодки уже суетливо бегали между кораблями и берегом, доставляя на сушу тех, кто был свободен от вахт на судах. Том увидел баркас, отошедший от «Серафима», и окликнул матросов, как только баркас приблизился к берегу:

– Где капитан?

– Он уже на борту, мастер Том! – крикнул в ответ боцман.

– Я должен добраться до него. Отвези меня!

– Конечно, мастер Том, прыгайте на борт!

Когда баркас снова ударился о корпус «Серафима», Том первым очутился на трапе, хотя Эболи не отставал. На опустевшей палубе остались лишь несколько человек – они выстроились вдоль поручней, с завистью наблюдая за суетой на берегу, страстно желая присоединиться к драке и грабежу.

– Где капитан? – резко спросил Том.

– Его отнесли в его каюту.

Том пронесся по палубе, а когда очутился перед дверью отцовской каюты – сразу услышал пугающий стон. Он замер с вытянутой рукой, не в силах собраться с духом, чтобы открыть дверь и увидеть ужас, ожидавший его внутри…

Эболи потянулся мимо него и тихонько толкнул дверь.

Том уставился внутрь каюты.

Под иллюминатором, где было светлее всего, установили деревянную решетку на козлах с натянутой на нее парусиной. Его отец лежал на спине на этой парусине.

Над ним склонился доктор Рейнольдс.

На нем был черный фрак, его официальный операционный костюм.

Плотная ткань одежды позеленела от времени и стала жесткой от старой засохшей крови. Рейнольдс уже отчаянно вспотел в душной маленькой каюте. Он посмотрел на Тома и кивнул.

– Хорошо! Входите, юноша. Нечего стоять там разинув рот! Мне нужна еще одна пара сильных рук, – мрачно произнес он и принялся закатывать рукава.

Том шагнул вперед; ноги у него словно налились свинцом. Остановившись рядом с парусиновым столом, он посмотрел на искалеченное тело отца. Режущий запах спирта наполнил жаркую каюту. Один из двух помощников хирурга вливал в рот Хэлу Кортни ром прямо из бутылки.

Спирт стекал по щекам капитана и на его волосы.

Хэл давился и даже в полубессознательном состоянии пытался отвернуться.

Том вырвал бутылку из рук помощника:

– Помедленнее, чертов неуклюжий осел! Он же захлебнется!

– Ром необходим, чтобы помочь ему справиться с болью, – возразил помощник хирурга.

Том не обратил на него внимания и осторожно приподнял голову отца – так мягко, словно тот был младенцем. И стал сам понемножку вливать ром в его губы, каждый раз ожидая, когда отец проглотит.

Потом он посмотрел на искалеченные ноги отца. Рейнольдс уже перевязал каждую из них кожаными ремнями в середине бедра и закрутил ремни, чтобы остановить кровотечение, однако кровь продолжала сочиться.