Муссон

Он услышал музыку, нежную и мелодичную. Остановившись и рассеянно оглядевшись, он увидел Тома и Ясмини: они стояли рядышком на вершине склона, по которому он поднимался. И оба, смеясь, махали ему руками.

– Не будь ребенком, Дорри! – кричал Том.

– Иди сюда, Доули!

Ясмини танцевала рядом с Томом, как изящный эльф, ее юбки развевались. А Дориан и забыл, какая она хорошенькая.

– Идем со мной, Доули! Я снова поведу тебя по Дороге Ангела!

Дориан бросился бежать, спотыкаясь, а двое на холме повернулись и еще раз помахали ему, прежде чем скрыться за гребнем. Дориану казалось, что с каждым шагом он по колено погружается в сыпучий песок; споткнувшись о какой-то камень, он замахал руками, чтобы не упасть… но все же добрался до верха холма и посмотрел вниз, в долину за ним. И в изумлении вытаращил глаза. В долине росло множество зеленых деревьев, увешанных красными зрелыми фруктами, а дальше раскинулись пышные зеленые английские луга, протянувшиеся до сверкающего озера.

Том исчез, но обнаженная Ясмини стояла на берегу озера. Ее тело было стройным и гибким, кожа отливала золотом, а волосы с серебряными прядями спадали до талии. Маленькие, похожие на яблочки груди застенчиво выглядывали из-под вуали волос.

– Доули! – позвала она, и ее голос был нежным, как зов пустынного дрозда на рассвете. – Доули, я так долго тебя ждала!

Дориан попытался побежать к ней, но ноги снова подвели его. Он упал, и сил у него не хватило даже на то, чтобы поднять голову.

– Дай мне чуть-чуть поспать, Ясси! – хотел попросить он, однако из его распухшего горла не вырвалось ни звука, а язык как будто заполнил весь рот.

С огромным усилием он открыл глаза – и его охватило чувство огромной потери. Ясмини и озеро исчезли.

Перед ним лежала только суровая обожженная пустыня, камни, колючки и песок. Дориан перевернулся, чтобы посмотреть назад с холма, и увидел патруль кавалерии Оттомана. Они двигались по его следу: пятьдесят воинов на беговых верблюдах. Находясь примерно в двух морских милях от него, всадники быстро приближались. Дориан понял, что они-то точно не фантомы.

Он прополз немного вперед на четвереньках, потом все же встал. Ноги подгибались, но он сопротивлялся усталости и наконец миновал вершину. А дальше уклон помог ему бежать.

Он снова услышал музыку, но теперь она доносилась с неба: там пели сотни голосов. Дориан посмотрел вверх и увидел ангельский хор вокруг солнца, настолько прекрасный, что он едва не ослеп.

– Приди к Господу! – пели они. – Отдайся на волю Божью!

– Да… – пробормотал Дориан, и собственный голос показался ему чужим, как будто донесся издалека. – Да, я готов…

Как только он это произнес, случилось чудо. Ему явился Господь. Бог был высоким, облаченным в ослепительно-белую тунику, лучи солнца за его головой рождали золотой нимб. Он был прекрасен, благороден и полон великого сострадания. Бог поднял правую руку, благословляя, и Его глаза наполнились бесконечной любовью, когда Он посмотрел вниз, на Дориана. Дориану показалось, что божественная сила наполняет его тело, ободряет его душу, вызывает чувство бесконечного благоговения. Он упал на колени и использовал эту новую силу, пришедшую к нему, чтобы крикнуть:

– Я свидетельствую: нет Бога, кроме Господа, а Мухаммед – пророк Его!

Прекрасное лицо Бога осветилось благосклонностью. Он шагнул вперед и, подняв Дориана на ноги, обнял его и поцеловал в почерневшие, потрескавшиеся губы.

– Сын мой! – воскликнул Бог голосом принца Абд-Мухаммеда аль-Малика. – Ты принял истинную веру, и мое сердце полно радости! Теперь пророчество исполнится, и я благодарю Творца за то, что мы вовремя тебя нашли.

Дориан обвис в руках принца, и аль-Малик крикнул людям, следовавшим за ним:

– Воды! Батула, принеси воды!

Батула влил в рот Дориана несколько капель свежей и сладкой прохладной воды и, подняв его, положил на приготовленные носилки. Воины Авамира подняли носилки на спину одного из вьючных верблюдов.

Оказавшись на высоте верблюжьей спины, Дориан повернул голову и сквозь кровавую дымку в глазах между распухшими веками увидел на равнине отряды Авамира.

А потом на горизонте появился в облаке пыли турецкий патруль.

Турки изумленно уставились на армию Авамира.

Над рядами этой армии пронесся клич:

– Аллах акбар!

И воины с длинными копьями в руках ринулись вперед.

Турки развернулись и бросились бежать.

Дориан обмяк на носилках и, закрыв глаза, позволил тьме поглотить себя.

Почти шесть тысяч воинов Авамира спешили к перевалу Быстрой Газели. Соленая равнина за перевалом оказалась пуста. Разведчики донесли, что при появлении армии принца турки бежали на север, к Маскату.

Аль-Малик задержался у перевала, чтобы достойно похоронить тела воинов Соара, павших здесь. Дориан все еще был слишком слаб и болен, чтобы подняться с носилок, но заставил Батулу и еще четверых отнести себя к месту похорон, и впервые он молился как мусульманин в обществе правоверных, когда те читали молитву о мертвых.

Потом армия пошла через соленые пустоши к горьким колодцам Гхайл-Ярнина. Там уже собрались воины Соара, и к армии принца добавились еще три тысячи копий.