Муссон

Однако после разговора с Эболи все изменилось. Во время уроков Том заставлял себя держаться тихо и загадочно, ограничиваясь лишь необходимым обменом репликами с Уэлшем. А как только звонил судовой колокол, возвещая смену вахты, Том, пусть даже не закончив решения какой-нибудь сложной математической задачи, сразу собирал свои книги и грифельную доску и мгновенно вскакивал.

– Пожалуйста, извините, мастер Уэлш, но я должен приняться за свои обязанности.

И он быстро выходил из каюты, даже не посмотрев на Кэролайн.

Вечером, когда Кэролайн выходила на палубу с матерью и сестрами, чтобы совершить обычную прогулку на свежем воздухе, Том старался найти подходящее занятие как можно дальше, насколько позволяли условия.

Несколько дней Кэролайн не подавала вида, что заметила перемену в отношении к ней Тома. Потом как-то утром, когда они были на занятиях, Том случайно поднял голову от грифельной доски и обнаружил, что Кэролайн наблюдает за ним краем глаза. Она тут же отвела взгляд, но на ее щеках выступил румянец. Тома пронзило вспышкой удовлетворения. Эболи оказался прав. Том впервые заметил, что Кэролайн его изучает.

Решимость Тома крепла, и ему с каждым днем становилось легче игнорировать Кэролайн, как прежде она игнорировала его. Такое положение дел продолжалось почти две недели, и наконец Том отметил небольшие перемены в поведении Кэролайн. Во время утренних уроков она стала более разговорчивой, но обращалась к Уэлшу или Гаю, прежде всего к Гаю. Она шепталась с ним, некстати смеялась над его замечаниями. Том продолжал хранить мрачное молчание, не поднимая головы, хотя ее смех сердил его до глубины души.

Как-то раз, когда Уэлш отпустил их и они дошли до конца коридора, Кэролайн заговорила раздражающе театральным тоном:

– Ох! Эта лестница такая крутая! Можно взять тебя под руку, Гай?

И она прислонилась к нему, заглядывая в усмехающееся лицо.

Том проскочил мимо них, не выказав никаких чувств.

А судовые обязанности Гая каким-то образом стали давать ему время гулять с миссис Битти и девочками по палубе или тратить по несколько часов на разговоры с мистером Битти в его каюте.

Фактически и мистер, и миссис Битти как будто привязались к Гаю. Он по-прежнему не делал попыток оставить палубу и забраться на мачты, даже несмотря на то, что Том дразнил его, стараясь, чтобы его услышала Кэролайн. Тома удивляло, что он не сердится на боязливость Гая. Как раз наоборот, он чувствовал облегчение из-за того, что ему не приходится отвечать за близнеца на высоте, в опасных пространствах. Ему хватало заботы о Дориане, хотя младший брат уже стал так быстр и ловок, с такой легкостью карабкался по вантам, что скоро, пожалуй, Том мог оставить беспокойство о нем.

И хотя вмешательство Кэролайн впервые сделало это очевидным, на самом деле близнецы уже довольно долго шли разными курсами.

Они мало времени проводили в обществе друг друга, а когда оказывались вместе, их разговор был напряженным и осторожным. Давно остались позади те дни, когда они делились каждой мыслью и мечтой и утешали друг друга, когда сталкивались с мелкими трудностями жизни и несправедливостью.

После ужина Хэл нередко приглашал пассажиров на вечерний вист в его каюте. Будучи отличным игроком, он научил и Тома наслаждаться этой игрой. Том, с его склонностью к математике, тоже стал настоящим мастером, и они с отцом часто играли в паре против мистера Битти и мастера Уэлша. К игре они относились серьезно и сражались беспощадно. После каждой партии они обсуждали и разбирали ее, а в это время за другим столом Гай, миссис Битти и девочки хихикали и визжали, развлекаясь разными глупостями вроде игры в мушку. Гай совершенно не проявлял интереса к более сложным карточным играм вроде виста.

В один из таких вечеров Том оказался в сложном положении. Ему следовало выбрать из двух возможных ходов один, и он на какое-то время задумался… но громкие и веселые женские голоса отвлекли его, и он ошибся в выборе. Он видел, как его отец нахмурился, увидев карту, и тут же, к испугу Тома, мастер Уэлш победоносно усмехнулся и ответным ходом оставил Тома с носом.

Взволнованный своей ошибкой, Том ошибся снова, и партия была проиграна.

Отец рассердился:

– Тебе следовало знать, что у мастера Уэлша семерка треф, и как ты обошелся со своим королем?

Том дернулся на стуле. Он чуть повернул голову и увидел, что игра за соседним столом замерла, все прислушиваются к тому, как отец бранит его. Кэролайн и Гай наблюдали за ним, склонив друг к другу головы. И на лице Гая Том увидел злорадство, какого никогда не видел прежде.

Гай по-настоящему торжествовал из-за унижения брата.

Тома вдруг охватило огромное чувство стыда. Он впервые в жизни по-настоящему осознал, что не любит брата. А Гай повернул голову и подмигнул Кэролайн, и она положила на его рукав маленькую белую ручку. Другой рукой она прикрыла свой ротик и что-то шепнула на ухо Гаю. Она смотрела на Тома в упор насмешливыми глазами. И Тома потрясло новое открытие: он не просто не любит Гая, а на самом деле ненавидит его и желает ему зла.