Муссон

Четыре дня после этого Том буквально корчился от стыда. Отец ведь всегда учил своих сыновей, что преданность семье священна.

– Мы одни противостоим всему миру, – частенько повторял он.

И теперь Том снова и снова чувствовал, что обманывает ожидания отца.

А потом вдруг он как будто стал оправдывать себя. Поначалу он лишь смутно осознавал, что начинается нечто другое, это было похоже на великое предзнаменование. Том заметил, что мистер Битти и его отец горячо спорят о чем-то на шканцах, и сразу увидел, что отец всерьез недоволен.

В следующие несколько дней мистер Битти много времени проводил наедине с Хэлом в каюте на корме. Потом Хэл отправил Дориана за Гаем, чтобы тот явился на одну из таких встреч.

– О чем они там говорят? – спросил Том младшего брата, как только тот вернулся.

– Я не знаю.

– Надо было подслушать под дверью, – проворчал Том.

Он сгорал от любопытства.

– Я боюсь, – признался Дориан. – Если я попадусь, отец может протащить меня под килем!

Дориан лишь недавно услышал об этом жестоком наказании, и оно привело его в ужас.

А Гай уже давно боялся, что его позовут в каюту отца.

Он работал с Недом Тайлером в пороховом погребе, помогая открывать бочонки с зернистым черным порохом и проверять, не проникла ли туда сырость, когда за ним пришел Дориан.

– Отец тебя зовет сейчас же в свою каюту.

Мальчик просто надувался от важности, выступая в роли зловещего посланника.

Гай оставил работу и отряхнул с рук порох.

– Лучше тебе поспешить, – предупредил Дориан. – Вид у отца такой, знаешь… «Смерть язычникам»!

Когда Гай вошел в каюту, он сразу увидел, что Дориан ничуть не преувеличил. Хэл стоял у кормового иллюминатора, сложив руки за спиной. Он резко повернулся, и связанные в хвост густые волосы взлетели, как хвост разгневанного льва. Он уставился на сына, но на его лице отражался не только гнев. Гай увидел также легкую тень беспокойства и даже тревоги.

– У нас с мистером Битти произошел долгий разговор…

Хэл кивнул в сторону пассажира. Битти сидел за столом, напряженный, неулыбчивый. На нем был парик, что подчеркивало серьезность ситуации.

Хэл немного помолчал, как будто ему предстояло сказать нечто настолько неприятное, что он предпочел бы не пачкать свой язык.

– У меня сложилось впечатление, что ты строишь планы на будущее, не посоветовавшись со мной, главой семьи.

– Прости, отец, но я не хочу быть моряком, – с отчаянием выпалил Гай.

Хэл невольно отступил на шаг назад, как будто его сын заявил, что не верит в Бога.

– Мы всегда были моряками. Две сотни лет все Кортни ходили в море.

– Я его ненавижу! – тихо произнес Гай дрожащим голосом. – Я ненавижу всю эту вонь и тесноту на корабле! Меня тошнит, я просто несчастен, когда не вижу землю…

Снова последовало молчание, на этот раз долгое, потом Хэл продолжил:

– Том и Дориан приняли свое наследие. Они безусловно будут наслаждаться приключениями и трофеями. И я думал, что однажды предложу тебе твой собственный корабль. Но вижу, что я напрасно трачу силы.

Гай опустил голову и с жалким видом повторил:

– Я никогда не буду счастлив вдали от земли.

– Счастлив!

Хэл обещал себе сдерживаться, но насмешливые слова сами собой полетели из его губ.

– И что такое это твое счастье? Мужчина следует тропой, проложенной для него. Он исполняет свой долг перед Богом и своим королем. Он делает то, что должен делать, а не то, что ему нравится!

Хэл чувствовал, как в нем нарастают гнев и возмущение.

– Скажи по совести, мальчик, каким бы стал этот мир, если бы каждый человек делал только то, что нравится ему лично? Кто пахал бы поля, собирал урожай, если бы каждый был вправе заявить: «Я не хочу этого делать!» В этом мире у каждого человека есть свое место, и каждый человек должен знать это место!

Хэл снова умолк, видя упрямое выражение на лице сына. Он отвернулся к иллюминатору и посмотрел на океан, на высокое синее небо, залитое золотом заходящего солнца.

Он глубоко дышал, чтобы вернуть самообладание, но все равно ему понадобилось для этого несколько минут. И когда он снова повернулся к сыну, его лицо было неподвижным.

– Отлично! – сказал он. – Возможно, я слишком снисходителен, но, видит Бог, я не стану тебя принуждать, хотя и подумывал об этом. Тебе повезло в том, что у мистера Битти сложилось хорошее мнение о тебе, он убедил меня относительно твоего эгоистичного поведения…

Хэл тяжело опустился в кресло перед письменным столом и придвинул к себе какие-то документы.

– Как ты уже понял, мистер Битти предлагает тебе должность в достопочтенной Ост-Индской компании, место ученика писаря. Он был весьма щедр в том, что касается жалованья и условий службы. И если ты принимаешь его предложение, то твоя служба в компании начнется немедленно. Я освобождаю тебя от обязанностей члена команды этого корабля. Вместо этого ты начнешь помогать мистеру Битти, и ты отправишься с ним на фабрику компании в Бомбее. Тебе все понятно?

– Да, отец, – пробормотал Гай.

– Это то, чего ты желаешь?

Хэл наклонился вперед и пристально заглянул в глаза сыну, надеясь на отказ.

– Да, отец. Это то, чего я хочу.

Хэл вздохнул, его гнев растаял.