Муссон. Индийский океан и будущее американской политики

Поначалу мне казалось, – продолжил Агусванди, – что всемирные влияния одержат победу. В конце концов, когда цунами откатилось, Ачех являл собой полную противоположность Ираку. О каком столкновении цивилизаций можно вести речь, если христианские благотворительные общества получают еврейские деньги, чтобы строить новые школы в мусульманском городе? Я думал: вот оно, будущее! И вот он, дружелюбный ислам! Тропический, а потому добродушный ислам – ибо, к примеру, в здешнем климате, влажном и знойном, не больно-то побродишь закутанным с головы до пят».

Продолжая в том же ключе, Агусванди поведал мне, что в разногласиях касательно международной помощи отражается вся сущность исторического конфликта между Ачехом и столицей – Джакартой, – расположенной на острове Ява. «Эта неприязнь отнюдь не связана с вопросами веры. Все проще: колониализм закончился, и центр невзлюбил периферию – а сам по себе конфликт лишь идет во вред радикальному, строго правоверному исламу. Географическое положение Ачеха на северной оконечности острова Суматра – вдающейся в Бенгальский залив там, где находится устье Малаккского пролива, и устремленной к Индии и Шри-Ланке, – то, что Ачех зажат между морем и диким нагорьем, делает его четко очерченной областью, отличной от остальной Индонезии, повернутой к Юго-Восточной Азии и Южным морям. Долгое историческое время Ачех был процветавшим султанатом, погруженным в торговую систему Индийского океана. Партизанская война, которую Ачех повел против яванского засилия, когда Индонезией правили из Джакарты президенты Сукарно и Сухарто, напоминала войну, которая ранее велась против Голландской Батавии (так в колониальную эпоху звалась Джакарта)».

Цунами положило конец этой извечной борьбе. Явились новые силы, способные защитить и уберечь. Пиратство в Малаккском проливе почти сошло на нет. Цунами «погубило множество негодяев», заметил в беседе со мной один западный обозреватель. А Юсни Саби разъяснил: учитывая количество жертв и то, что повседневную жизнь Ачеха изменило прибытие международных служб содействия и помощи, теперь – по крайней мере, временно – и драться больше не из-за чего. Положение походило на библейские тексты о Всемирном потопе и Ноевом ковчеге. Приливная волна просто смела весь ранее существовавший мир.

Ачинские партизаны противостояли правительству Джакарты без малого три десятка лет, а мир заключили в Хельсинки – лишь через восемь месяцев после цунами. Ныне былые бойцы Свободного Ачеха (Движение «Свободный Ачех», или ДСА/GAM) избираются на должности во многих округах Ачеха посредством демократических процедур, утвержденных и осуществляемых государственной индонезийской властью. Это тем примечательнее, что в 1998-м, когда президента Сухарто свергли после азиатского финансового кризиса, разразившегося годом ранее, многие аналитики предполагали: Индонезийское государство рассыплется – и Ачех окажется первой из отпавших областей. Невероятно: широко раскинувшийся по морским просторам архипелаг сохранил единство, и затем цунами положило конец войне, а усиленной централизации – начало.

«Индонезия не искусственно созданное, никчемное государство, подобное Ираку или Пакистану, – сказал Агусванди. – Скорее это “безалаберная империя” 17 тыс. островов, где исламские партии вливаются в слабую демократическую систему – почти что на турецкий лад, – а сама система старается ощупью доползти до упорядоченной децентрализации. В таких областях, как мусульманский Ачех на западе или христианский и одновременно языческий, анимистский Папуа, лежащий на растоянии тысяч километров к востоку, бытует самоуправление – а Джакарта, по сути, просто считается имперской столицей. Испокон веку все привычно вращалось вокруг Явы, ибо там живет половина индонезийцев, – пояснил Агусванди, – но сейчас обрели самостоятельное значение Ачех, Папуа, Калимантан [индонезийская часть острова Борнео] и так далее».

Десять лет назад Индонезия скатывалась к тому, чтобы сделаться никчемным государством, но цунами – катастрофа-катализатор – ускорило окончание войны между Ачехом и Джакартой. Некогда напряженная атмосфера в Банда-Ачехе ныне почти разрядилась. Горожане перестали хранить оружие дома. Агусванди внезапно помрачнел и сказал: «Здешние НПО – экономический мыльный пузырь, он вот-вот лопнет, и возникнет опасная пустота, а пустоту заполнят исламский радикализм и хаос».