Мустанг

— Мы будем реализовывать этот проект совместно с «Шизокой», но мы не можем назвать нашу компанию «BS». Я привлек к сотрудничеству фирму, специализирующуюся на названиях корпораций и добившуюся в этом немалых успехов. Ее эксперты предложили ввести в название интригующую букву Экс. «ЭКСОН», «ЛЕКСИС». Разумеется, у меня и в мыслях не было останавливаться на каком-нибудь «УНИСИСе». Поэтому, дамы и господа, извольте взглянуть на их идею.

Секретарь совета снял с другого мольберта белый лист бумаги. Под ним оказался другой, с надписью «ХВ-стэльен»

Лорен светился от удовольствия.

— Новое название нашей компании, дамы и господа, — «ХВ моторе, инкорпорейтед», а перед вами название нашего нового автомобиля.

Директора заулыбались, закивали.

— Можете вы представить себе, что какая-нибудь компания назовет свой новый автомобиль «Эдзел» или «Генри-младший»? Кто-то, правда, предлагал, чтобы мы назвали его «лорен». Но даже мой дед на это не пошел.

— Довольно радикальные изменения, не так ли? — заметил Голдман. — Я хочу сказать, отказаться от названия «Вифлеем моторс», завоевавшего уважение...

— Извините, мистер Голдман, — оборвал его Анджело, — но я думаю, что мистер Хардеман абсолютно прав, и хочу поблагодарить его за блестящее и более чем уместное предложение.

2

Перед тем как разойтись, директора выпили шампанского. Лорен искал возможность переговорить с Анджело до того, как тот уйдет. Такой случай ему представился.

— Как видишь, мы ввязались в эту историю. Только не рассчитывай, Анджело, что ты сможешь выжить, если я пойду ко дну. Если со мной такое случится, я утащу тебя с собой.

— И наоборот, — усмехнулся Анджело. — Лорен, я прекрасно понимаю, что иначе и быть не может.

К ним подошла Роберта, взяла Лорена под руку и увела от Анджело.

— Не надо волноваться, дорогой.

— Сколько раз он может тыкать меня мордой в дерьмо! — Голос Лорена дрожал от злости. — Паршивый итальяшка!

Глава 13 1979 год

1

Ню Аманды, изображающие юношу Грега, произвели фурор в артистическом мире. За ней закрепилась репутация талантливого художника-реалиста, а картины ушли за двадцать, двадцать три и двадцать семь тысяч долларов. Четвертую Аманда подарила Синди, и картина долго висела в «ФКП-Гэллери», прежде чем Синди унесла ее домой.

Родители мальчика теперь запросили за его позирование значительно большую плату, ссылаясь на то, что публикация репродукций картин в журналах и каталогах галереи причинила ему немало хлопот в школе. Аманда пожала плечами и ответила родителям, что более в услугах Грегори не нуждается.

Ее натюрморты продавались не так хорошо. Аманду знали как автора фотографически точных ню. Один критик писал: «Величайшие из фотографов, Уэстон, Штайген, Оутебридж, не достигли такой точности в передаче человеческой души, как это удалось мисс Финч. Она достойная наследница старейшей традиции в искусстве графики».

Карьера Аманды вышла на новый виток, когда Абрахам и Корсика д'Алемберт, брокеры с Уоллстрит, попросили ее нарисовать их вместе, обнаженными, держащимися за руки и смотрящими друг другу в глаза. Аманда добавила в картину динамики, поместив мужа на возвышение, а жену на пол. Он протягивал ей руки, чтобы помочь подняться. Абрахам и Корсика поженились уже немолодыми и хотели сохранить воспоминания о первых годах совместной жизни. За эту картину они предложили заплатить Аманде пятьдесят тысяч долларов.

Она стояла на мольберте в студии, где Диц фон Кайзерлинг позировал Аманде. Художница изобразила его полулежащим на темно-синем одеяле, с книгой в руке. Картину Диц предполагал выставить в «ФКП-Гэллери» и не продавать.

Диц и Аманда стали любовниками. Она видела его обнаженным по часу в день, и, естественно, в ней не мог не пробудиться сексуальный интерес. Аналогичные эмоции вызывали в нем и ее автопортреты в костюме Евы. Оба понимали, что роман этот — лишь плотские утехи, ни к чему их не обязывающие. И вообще какие-то чувства Диц испытывал только к Синди. Но с Синди ему удавалось побыть крайне редко, а он не привык к долгому воздержанию.

Аманда не имела большого опыта по любовной части. Обычно она просто ложилась под мужчину и расставляла ноги, получая удовольствие, но до полного удовлетворения дело не доходило.

Синди удовлетворяла ее куда лучше. Язычок в этом смысле оказывался эффективнее мужского «игрунчика». Но больше всего Аманде хотелось оказаться в постели и с Синди, и с Дицем.

Однажды в июле ей это удалось.

2

Аманда на кухне застенчиво предложила сие Синди. Диц, обнаженный, лежал на одеяле. Он действительно читал книгу, говорил, что иначе не сможет пролежать целый час и пострадает реалистичность картины.

Синди покачала головой.

— Вроде бы мне такого никогда не предлагали.

— Надеюсь, я не оскорбила тебя...

— Нет...