Мустанкеры

– Рванем прямо вверх, мощности на прыжок должно хватить, – сказал Тихон и открыл кокпит, вгляделся в темноту. Оттуда на него с укором глянули два сверкающих зеленых глаза. Послышался обиженный мяв.

– Извини, кошка. Сейчас еще потрясет.

Дежнев захлопнул крышку, привел роторы в вертикальное положение и врубил двигатель на полную.

Левиафан с ревом взмыл над воронкой. Мелькнули за бортом отнорки темных тоннелей и остатки лестничных сходов, балки перекрытий, большой портрет лысого мужчины на кафельной стене, и вот они снова на поверхности. Золотистая линия указывала четко на ворота Кремля.

Как ни странно, война почти не коснулась этих старых стен, словно древнее сердце Первопрестольной заговорено и неуязвимо для внешних врагов. Даже Кутафья башня, и та уцелела. Тихон направил машину прямо в арку ворот. У входа дежурили две бронемашины, но они даже с места двинуться не успели, как турбоцикл проскочил мимо. Краем глаза Дежнев увидел бегущих от закусочной полицейских. Выходит, в танках никого и не было.

Левиафан миновал ворота и теперь скользил над внутренним двором. Здесь их тоже не ждали, но отреагировали быстрее: со стены ударил пулемет. Несколько охранников в бронескафах принялись обстреливать беглецов из ручных фризеров. Пришлось Сэмэну вновь угощать атакующих из Барагоза. В дыму и визге пуль турбоцикл сорвался с холма, одним затяжным прыжком перемахнул стену и, плавно снижаясь над рекой, достиг острова Балчуг.

Здесь были только руины и стаи бродячих псов. Левиафану никто не препятствовал, лишь у Полянки погоня возобновилась.

Цель была близка, когда из туч спустилась бронеплатформа. В народе эти летающие крепости называли «лаваш» за округлую форму и широкие, словно раздутые от жара борта, скрывающие разнообразные смертоносные штуковины. Использовали их редко, только при больших операциях типа усмирения Замоскворецкой вольницы.

Платформа плюнула пламенем, и дорога справа от турбоцикла вспухла огненным нарывом.

– Из пушки садят! – крикнул Сэмэн. – Совсем дурные! Гони, Тих! Накроют, мать их!

Дежнев и так выжимал из машины все что можно. Турбоцикл ревел, ротор плевался разрядами, но пока им удавалось держать дистанцию.

С неба послышался басовитый гул, это с борта «лаваша» стартовала туча рассерженных ос-беспилотников. Если эта мелкая свора доберется до машины, от турбоцикла живого места не останется.

Тихон глянул на экран заднего обзора. Их настигали. Журибеда снова выстрелил, но завеса пламени на этот раз не произвела нужного эффекта. Большинство беспилотников невредимыми прорвались сквозь огонь, а сверху чудовищным блином проломилась боевая платформа. Две осы достигли турбоцикла, прилепились к обшивке и включили тепловые резаки, пытаясь прогрызть броню и добраться до электронной начинки. Сэмэн оставил пушку, потянул из кобуры свое оружие. Он высунулся из ложемента, распластавшись по броне, и одним точным выстрелом смел атакующих роботов с корпуса машины, но их уже окружали. Рассерженные осы были повсюду.

Тихон смотрел только вперед. Туда, где из вечернего сумрака выплывал усеянный красными предупреждающими огнями барьер, а за ним – темная площадь и здание вокзала.

На борт Левиафана вскарабкался железный жук, деловито заскрипел, примериваясь. «Сейчас он выведет из строя приборную панель, и глупое бегство закончится», – подумал Дежнев.

Как ни странно, их спас выстрел пушки с «лаваша». Снаряд врезался в землю прямо за кормой летающей машины, и турбоцикл буквально швырнуло на барьер. Тонкая сетка, призванная отпугнуть зевак, треснула под тендером Левиафана. Жук не удержался и, кувыркаясь, рухнул вниз.

– Отстали! За барьер идти журятся! – восторженно завопил Сэмэн. – Прав был поп!

Силы полиции действительно не пересекали барьер. Лишь за гранью красных огней на освещенной улице тревожно вспыхивали мигалки.

Тихон выключил двигатель, и турбоцикл плавно опустился на землю. Дежнев спрыгнул на выщербленный асфальт, скривился от боли в сведенных судорогой ногах – слишком велико было напряжение погони. Адреналиновый тремор сотрясал тело, и не было танкового ресуректора, чтоб ввести в кровь расслабляющий коктейль.

– Странно, что их держит?

Дежнев вгляделся, пытаясь различить, что творится за барьером.

– Договор их держит, – ответил человек, возникший словно из ниоткуда. Тихон готов был поклясться, что еще секунду назад рядом никого не было, а теперь с ним разговаривал мужчина в длиннополом пальто, бледный и совершенно лысый. В руках собеседник сжимал старую штурмовую винтовку.

– А теперь медленно поднимите руки и говорите, что вам нужно, – скомандовал он, и ствол винтовки уперся в живот Тихона.

* * *

Внезапная материализация долговязого объяснилась просто: вход в старый подземный переход был замаскирован куском брезента, выкрашенного в серый цвет. Маскировка простая, но действенная, без голографов и других сложных оптических приборов.