Мусульманская дипломатия в России. История и современность

После распада СССР исчезла даже видимость государственного контроля над мусульманами постсоветского пространства. Головокружительные перспективы на международной арене открылись не только перед духовными лидерами высшего эшелона, но и региональными имамами — зарубежные мусульмане не признавали никаких властных вертикалей и были готовы работать напрямую даже с отдельными общинами, тем более, что Отдел международных связей мусульманских организаций СССР лишился большей части своих функций.

Первоначально международные контакты российских мусульман служили для достижения трех главных целей: привлечения средств на возрождение ислама, оптимизации хаджа и обучения студентов в зарубежных медресе. Образовавшиеся после раскола ДУМЕС и ДУМСК новые муфтияты оперативно обзаводились международными отделами, неопытные руководители которых были готовы сотрудничать с любой зарубежной мусульманской организацией. В этот момент главным критерием авторитетности и надежности зарубежных спонсоров являлась их платежеспособность.

Со своей стороны, зарубежные мусульмане разделились на две неравные группы. Одни из них искренне хотели помочь своим российским единоверцам преодолеть наследие безбожного режима, а другие, которых, к сожалению, оказалось большинство, видели в российской умме идеальный объект для манипуляций. Под видом бескорыстной помощи арабские, турецкие и пакистанские структуры стали захватывать контроль над российскими муфтиятами, открыто вмешиваясь в их дела и даже устраняя неугодных духовных лидеров.

Одной из важнейших причин прогрессирующего раскола исламского сообщества России, пик которого пришелся на 1992-1994 гг. стало деструктивное зарубежное влияние. Арабские деньги, от которых в свое время дальновидно отказался председатель ДУМЕС верховный муфтий Талгат Таджуддин, стали слишком большим искушением для многих его соратников, которые приняли заманчивые предложения зарубежных спонсоров и создали новые муфтияты.

С 1992 г. в Россию стали возвращаться выпускники зарубежных медресе, в большинстве своем оказавшиеся носителями нетрадиционной для российского ислама идеологии. Следуя недвусмысленным инструкциям своих учителей, они начали агрессивно захватывать мечети, нередко применяя физическое воздействие к тем имамам, которые и посылали их за рубеж. Не очень удачно складывалась и ситуация с хаджем — паломники из России нередко становились жертвами обмана мошенников, а бесплатные путевки в Мекку, выделявшиеся королем Саудовской Аравии, в большинстве своем продавались за немалые деньги.

К 1999 г. стало очевидно, что Россия становится «проходным двором» для мусульманских деятелей и организаций самого сомнительного характера. Многочисленные визиты зарубежных мусульманских делегаций в пределы России все чаще сопровождались скандалами и вносили дополнительную остроту в борьбу между соперничающими мусульманскими центрами. Особо одиозных иностранных гостей вроде лидера американской «Нации ислама» Луиса Фаррахана удавалось депортировать, однако проблемы это не решало — российская умма все быстрее попадала под зарубежное влияние, а ее лидеры все чаще ставили добрые отношения с зарубежными спонсорами выше лояльности властям своей страны. При этом никаких обещанных «мусульманских» инвестиций в российскую экономику не поступало.

Нападение банд Басаева и Хаттаба на Дагестан и последовавшие за ним террористические атаки в Москве и Волгодонске наглядно показали, что проблема ваххабизма в стране стоит по- настоящему остро, а международные экстремистские и террористические организации добрались даже до самых незначительных и периферийных мусульманских общин. С этого момента федеральная власть начала масштабную кампанию по искоренению нетрадиционных для России форм ислама, в рамках которой была пресечена деятельность наиболее одиозных организаций, а также запрещена их пропагандистская литература. Большая часть каналов поступлений зарубежной помощи российским мусульманам была ликвидирована или взята под контроль властей, создавших для этой цели Фонд поддержки исламской культуры, науки и образования.

С 1999 г. МИД России стало внимательнее отслеживать внешние контакты российских мусульманских лидеров, многие из которых не скрывали своих симпатий к экстремистам. В 2000 г. лидер думской фракции «Рефах» и генеральный директор Исламского культурного центра России Абдул-Вахед Ниязов во время своего визита в Турцию от имени Государственной Думы РФ публично выразил поддержку антиправительственной исламистской партии «Фазилет», что было замечено российскими властями и самым пагубным образом сказалось на его политической карьере².