Мусульманские легионы во Второй мировой войне

Эта программа была подана на рассмотрение Гитлеру, однако он ее не одобрил. Было позволено лишь увеличить вербовку добровольцев-татар в германские вооруженные силы в Крыму и части вспомогательной полиции порядка.

В мае 1943 г., пользуясь изменениями в германской оккупационной политике, один из старейших крымскотатарских националистов А. Озенбашлы написал на имя Гитлера меморандум, в котором изложил программу сотрудничества крымских татар с Германией, основные положения которой сходны с пунктами предыдущей. Однако выполнение подобных требований не входило в планы нацистского руководства, поэтому СД сочла "более благоразумным" не давать ход этому документу. Гитлер о нем так и не узнал.

"...Повсюду оккупанты твердо держали власть в своих руках и свирепо подавляли малейшие попытки к обретению... национальной самостоятельности"{17}, - писали американские историки М.Я. Геллер и A.M. Некрич. Поэтому уже к концу 1943 г. почти все мусульманские районные комитеты практически не функционировали. Так, даже Симферопольский комитет состоял фактически только из одного человека - своего председателя Абдурешидова. Хотя, кроме него, в комитете на тот момент числились еще 11 членов, но ни один из них участия в его работе не принимал.

Быстрое продвижение немецких войск к Северному Кавказу и временная оккупация части его территории усилили сепаратистские и националистические настроения среди некоторых групп его населения. Выражая враждебные взгляды по отношению к советским властям, их лидеры, опираясь во многих случаях на уголовников и исламских фанатиков, пытались сплотить недовольных существовавшим порядком, организовывали террористические акты, уничтожали партийно-советский актив, призывали население к уклонению от службы в Красной Армии, дезертирству и прямой измене. Помимо этого, в некоторых случаях имела место широкая агитация за поражение Советского Союза и восстание в его тылу с целью оказания помощи Германии.

Значительная часть партийно-советских национальных кадров оказалась неустойчивой, а некоторые из них заняли откровенно пронемецкую позицию. Перед вступлением немцев они бросали работу, уходили на нелегальное положение или присоединялись к отрядам повстанцев. В их числе, например, оказался такой известный в то время человек, как чеченец А. Авторханов, профессор, работавший в институте языка и литературы, который при приближении немцев к границам Чечено-Ингушетии перешел на их сторону и организовал отряд для борьбы с партизанами.

Именно из таких людей в период недолгой оккупации части Северного Кавказа при поддержке немцев был создан ряд "национальных комитетов". Среди них следует назвать Карачаевский национальный комитет и Кабардино-Балкарский национальный комитет. Например, в состав последнего входили: князь С. Шадов (председатель комитета), князь Б. Шаков, К. Бештоков, А. Узденов, А. Пшуков, Д. Тевкешев и Ш. Шокманов. Двое последних членов комитета были эмигрантами и проживали до начала войны в Турции.

Таким образом, сотрудничество населения оккупированных территорий СССР с немецкой администрацией в форме политического коллаборационизма происходило: путем создания местных "национальных самоуправлений" или "национальных комитетов", которые фактически не имели никаких политических прав, а могли руководить только некоторыми сторонами экономической и культурной жизни своих народов.

Однако одной из особенностей немецкой оккупационной политики на территории СССР было то, что эти самоуправления и комитеты были организованы из людей, с которыми немцы столкнулись непосредственно после начала войны. То есть в СССР не было заранее подготовленной "пятой колонны". Ее отчасти должны были заменить представители антикоммунистической эмиграции, которые выехали из бывшей Российской империи в ходе и после окончания Гражданской войны. Со многими представителями этих эмигрантских кругов нацисты установили и поддерживали отношения еще до своего прихода к власти. В ходе же подготовки и после начала осуществления плана "Барбаросса" желание нацистов иметь в СССР действенную "пятую колонну" и желание эмигрантов вернуться на родину в качестве хозяев совпали.

Следует отметить, что политика немцев по использованию коллаборационистов на оккупированных территориях зависела от тех изменений, которые происходили в немецкой оккупационной и национальной политике. В отношении же мусульман СССР началом подобных изменений послужил так называемый немецкий кавказский эксперимент.