Мусульманский Ренессанс

В IV/X в., вероятно, следуя примеру Византии, начали ослеплять претендентов на трон, чтобы сделать невозможным их вступление на престол. Открывает этот ряд ослепленных свергнутый халиф ал-Кахир, который первым испытал эту участь, когда он отказался освободить людей от присяги и отречься от престола, в присутствии кади и нотариусов (год 322/934)[2532]. Его ослепил раскаленной иглой Ахмад ибн Абу-л-Хасан, сабеец[2533]. Вторым идет халиф ал-Муттаки, который был ослеплен начальником тюркской гвардии; во время этой процедуры начальник распорядился бить в барабаны, чтобы заглушить вопли искалеченного и его жен (год 333/944)[2534]. В истории Бундов — ок. 400/1009 г. — эта процедура стала весьма излюбленной, в то время как в 357/967 г. один халиф велел всего лишь отрезать нос одному опасному аббасидскому принцу, а в 366/976 г. один бундский султан поступил так же со своим отстраненным от должности везиром[2535]. В этом также сказалась византийская школа.

Казнь через повешение не была принята; мне известен лишь один подобный случай в 450/1058 г.[2536] Отравление ядом также не играло той роли, какую можно было бы ожидать, принимая во внимание древний, насчитывающий тысячелетия навык. Кто знает, как далеко заходит в этом фантазия современного Востока, однако даже и из числа немногих дошедших до нас случаев отравления следует еще отнять половину. Вот один из них: отравление печеными яйцами представлено в самом раннем, относящемся к той эпохе источнике как субъективное подозрение умирающей жертвы, которой, между прочим, было уже далеко за 80 лет[2537]. В более поздних источниках это выдается за несомненный факт[2538], в то время как черпающая из самых достоверных источников Китаб ал-‘уйун сообщает, что причиной смерти был просто понос[2539]. Уже в одной из первых историй с отравлением в годы халифа ал-Хади (169—170/785—786) говорится: «Впрочем, сообщают также и другое»[2540]. О пересудах, возникших при смерти халифа ал-Му‘тадида, рассказывает современник ал-Мас‘уди: «Его смерть приписывали яду Ибн Булбула, другие же говорили, что он пал жертвой непомерного физического напряжения во время похода против Васифа, а еще другие считают, что одна из его рабынь отравила его при помощи платка, которым он вытирал пот; другие говорят еще и иное»[2541].

Соответственно, чаще всего яды применялись в истории династии бухарских правителей, как изображает живший позднее Мирхонд. Тщательное сравнение с более ранними сведениями во всяком случае значительно уменьшило бы приведенные у него дозы.

Жестоким нравом среди правителей того времени, как передают, отличались ал-Му‘тадид и ал-Кахир. О первом рассказывают, что он затыкал своим жертвам рот, нос и уши, затем в их кишки при помощи мехов нагнетали воздух, пока они не раздувались, как бурдюки. После этого жертвам взрезали височные артерии, откуда со свистом вместе с кровью вырывался воздух[2542]. Более правдоподобны и более соответствуют и в прочем отталкивающему нраву этого человека гнусные злодеяния ал-Кахира. Так, однажды он приказал бросить в своем присутствии двух человек в колодец, а когда один из них с мольбой о пощаде уцепился за край колодца, он велел отсечь ему руку[2543]. А когда пал военачальник Мунис, он распорядился сначала отрубить голову сыну Йалбака и отнести ее отцу, который поцеловал ее. Затем отрубили голову и ему, и обе головы были отнесены Мунису, а сам Мунис был зарезан в присутствии халифа в отхожем месте, как овца. Все три головы были показаны народу на большой дворцовой площади. Затем их соответствующим образом препарировали и поместили в кладовую для хранения голов (хизанат ар~ру‘ус), которая с давних пор существовала при дворце[2544]. Один только Ибн ал-Асир, живший позднее, утверждает, будто бы даже солдаты испытывали чувство жалости, помогая халифу в его гнусных делах[2545]. Этот же ал-Кахир был единственным халифом, который распорядился заживо замуровать в стене человека — одного аббасидского наследного принца и претендента на престол[2546]. Эмир ‘Адуд ад-Даула (ум. 372/982) приказал растоптать слонами изменившего ему везира и его пособников[2547] — это единственный пример подобной смертной казни в те времена.

На протяжении всего этого периода, как рассказывают, было всего два случая добровольного лишения себя жизни, за исключением случаев, когда человека ждала мучительная смерть. Так, некий писарь, сын одного из самаиидских везиров, автор ядовитых пасквилей, очутился в таком положении, когда все стали сторониться его из-за них; и в конце концов он впал в нищету и наложил на себя руки[2548]. Второй случай — врач Ибн Хассан, он утопился близ Калвазы, снедаемый болезнью и любовью к чужому рабу. Правда, он был христианином[2549].