Мусульманский Ренессанс

Тюрчанки сочетают в себе красоту, мягкость и белую кожу, глаза, у них маленькие, но приятные[1196], рост небольшой, вплоть до низкого; высоких среди них мало. Они — неиссякаемый источник в смысле деторождения, дети от них редко бывают уродливыми и, как правило, не бывают плохими наездниками. Они опрятны, хорошо готовят, но расточительны и ненадежны.

Гречанка — румяно-белая, волосы гладкие, глаза голубые, послушная, уступчивая, дружелюбная, верная и на нее можно положиться. Мужчин греков следует использовать домоправителями по причине их любви к порядку и слабой склонности к расточительности. Нередко они сведущи в тонких ремеслах.

Армяне самые плохие рабы из белых, так же как и негры (зинджи) самые плохие из чернокожих. Они изящно сложены, но имеют безобразные ноги, стыдливость у них отсутствует, воровство очень распространено, жадность не обнаруживается. Их натура и их язык грубы. Если ты оставишь раба-армянина хоть на час без работы, то его натура тотчас толкнет его на зло. Он работает хорошо только из-под палки и из страха. Если ты видишь, что он ленится, то лишь потому, что это ему доставляет удовольствие, а вовсе не от слабости. Тогда следует взять палку, вздуть его и заставить делать то, что ты хочешь.

Уже в раннюю эпоху вошел в употребление обычай не называть раба «слугой», а «мальчиком», а рабыню — не «служанкой», а «девушкой». Обычай этот, как, впрочем, все и всегда, выдавался за заповедь пророка. Телесные наказания раба запрещались и рыцарскими и благочестивыми правилами. «Самый плохой тот человек, кто ест один, ездит верхом без чепрака и бьет своего раба» — это изречение старой знати передается Абу-л-Лайсом ас-Самарканди (ум. 387/997) как изречение Мухаммада[1197]. Так же и словами из Корана: «Все верующие — братья», попрекали в IV/X в. того, кто бьет своих рабов. «Будь другом рабу твоему и рабом другу твоему»,—говорилось в рифму[1198]. Еще около 500/1106 г. при описании одного идеального йеменского главы упоминается: «Он никогда не бил раба!»[1199]. Уже при первых Омейядах некий египетский кади освободил рабыню, которой ее госпожа нанесла телесные повреждения, и ввел ее в состав одной правоверной семьи, члены которой были за нее ответственны и должны были ее воспитывать[1200]. Тем, кто прямо или посредством отказа в средствах к существованию принуждал своих рабынь к проституции, христианская церковь на Востоке грозила отлучением[1201]. Мусульманские публичные дома пользовались обычно рабынями, как об этом свидетельствуют многочисленные рассказы, но мусульманское право ничего не говорит об этом, ибо оно предполагает полную недопустимость проституции. Церковь же, напротив, сохранила от античности некоторую непредубежденность в этом отношении. Коран советует только лишь выдавать замуж сирот и праведных рабынь и женить праведных рабов[1202]. Весьма благотворно сказалось в дальнейшем положение, что раб может выкупиться на свободу с выплатой в рассрочку, особенно в том случае, когда раб или рабыня могут самостоятельно вести какое-нибудь дело. Ал-Mac‘уди, например, рассказывает об одном рабе, который был портным и обязан был ежедневно отдавать своему хозяину два дирхема, а остальную часть дохода мог оставлять себе[1203]. Существовал, впрочем, еще и добрый обычай и благочестивое дело — давать в завещании волю части рабов. Так, в III/IX в. халиф ал-Му‘тасим, умирая, даровал свободу восьми тысячам рабов[1204]. Этот же повелитель во время кровавого штурма одной армянской крепости позаботился о том, чтобы не разлучали семьи, уводимые в рабство[1205].

Одна рабыня, фаворитка знатного купца, сумела добиться очень многого: она имела право показываться на людях, окруженная своими собственными служанками, которые обмахивали ее опахалами[1206]. Известный проповедник Ибн Сам‘ун говорил как-то в ночь на 15 рамадана о сладостях, причем среди присутствовавших была также и рабыня одного богатого купца. На следующий день вечером раб принес ему 500 штук печений (хушкнанак), и в каждом было по золотой монете. Проповедник понес деньги купцу обратно, но тот сказал, что этот подарок сделан с его согласия[1207].

Однако и мужчина-раб, принимая во внимание ту радость, которую испытывает житель Востока от пригожего и умного человека, легко мог завоевать сердце своего господина. Мы располагаем хвалебными стихами поэта Са‘ида ал-Халиди, посвященными одному из его рабов[1208]: