Мутация. Начало

Бандита толкнули и он, пошатываясь, побрел в сторону «Гелика». О сопротивлении он даже не помышлял, хоть и испытывал соблазн перегрызть горло своему бывшему аналитику. Но тогда он будет выглядеть жалким, как его почивший водитель-мент, который пытался его задушить. Тот умер, как собака. Себе такой участи Барабас не желал. К тому же, раз его взяли живым, значит, его гибель не входит в их планы. В этих обстоятельствах поговорка «поживем — увидим», звучала весьма разумно.

— Что с моим братом? — Спросил он, когда все расселись и машина, утробно рыча, развернулась.

Барабас спросил просто так. Еще до начала операции мести, он где-то глубоко в душе, знал, что Валерик мертв. Он знал своего брата. Его конфликтную натуру, которая в новых реалиях стала просто невыносимой. В разборках такие погибают первыми.

— Он сдох. Той смертью, какую заслуживал, — будничным тоном ответил Соломон. — Тебя такая участь, пока, не ожидает. Ты нам нужен.

— Для чего? — Барабас пропустил эти слова мимо ушей. Теперь ему было необходимо позаботиться о себе. Все остальное — не важно.

— Пойдешь на опыты. — Соломон громко рассмеялся…

* * *

Эта ночь оказалась самой длинной в моей жизни. Дом в котором я прятался горел по-настоящему. Пламя охотно пожирало деревянные перекрытия и, скорее всего, уже перекинулось на чердак. А вот наш дом, куда угодил заряд из гранатомета, только дымил. Причем дым был белым, кто-то явно пытался тушить пожар. А может быть мне просто так показалось, потому, что выглянуть я смог лишь на секунду, потом пришлось снова прятаться между оконными проемами.

Пулемет больше не стрелял. С того момента, как я предложил Барабасу самому проверить, жив ли его брат, прошло несколько минут. Что он там обсуждал так долго, не понятно. Я вообще сомневался, что он полез в самое пекло. Такие командиры обычно отсиживаются в штабах, предпочитая пялиться на исчирканную стрелками, карту местности.

Но он вышел. Я даже удивился. Рослый мужик вышел из-за бронемашины держа руки на виду. В сумерках ночи я мог бы не разглядеть его черт, но языки пламени на четвертом этаже помогли мне. В пляшущих отсветах, лицо бандита выглядело свирепым и каким-то гротескным. Он посмотрел куда-то вверх, словно просил помощи у богов, а потом двинулся через дорогу.

Я глядел на него через коллиматор и что-то неприятно засвербило в глубине памяти. Это проснулся червяк сомнения. Шедший в мою сторону человек был явно кавказцем. Причем из тех, кого ни с кем больше не спутаешь. Не помню, упоминал ли пленный о национальности Барабаса, но про одного из подручных по кличке Горец, он говорил. Да и убиенный Валерик выглядел вполне себе по-славянски.

Значит ушлый бандюган решил заслать вместо себя одного из своих головорезов? Думает, что воюет с идиотами?

Я положил палец на спуск. Я все равно убил бы любого, кто появится из бронемашины. Все равно нам придется воевать, потому что нам не чем откупиться от бандитов. А так минус один ублюдок, это тоже результат. Причем ублюдок топовый, личный гвардеец Барабаса.

Но выстрелить я не успел. Бородатый бандит качнулся и повалился лицом в асфальт дороги. Я увидел дымку крови вырвавшуюся из его левого виска. Только звука выстрела я так и не услышал. Стрелок явно использовал глушитель. Стрелок…

Мысль слишком медленно обрабатывала новую переменную в этом уравнении. Я смотрел на лежащего мертвеца и даже не подумал, что ствол тяжелого пулемета в этот момент направлен на меня. Что бандиты могут решить, что это я пристрелил их друга и открыть огонь.

Может так они и подумали, когда увидели гибель своего товарища, но на гашетку надавить просто не успели. Грохнуло мощно. БТР рванул изнутри, отбросив башню и зачадив черным едким дымом. Я сам отшатнулся от окна и побежал из квартиры на лестницу. В голове крутилась одна безумная мысль: те, кто подстрелил бандитов, могут то же самое сделать и со мной.

Куда бежать? Выход из парадной, наверняка, блокирован. Меня могут поджидать те, кто пытался проникнуть внутрь моего «бастиона». От дыма защипало глаза и запершило в горле. Дом разгорелся и совсем скоро мне придется решать: лезть под пули или задохнуться тут.

Минуты потекли медленно. Мне пришлось спуститься к самой входной двери, где можно было более-менее свободно дышать. Во дворе я осмотрел сектор, что был доступен взору, но никого не увидел. Мне мешали кусты и сама ночь. Но в меня никто не выстрелил, это уже хорошо.

А потом я услышал голос. Искаженный мегафоном, он звучал властно, сурово.

— Граждане бандиты, ваши главари мертвы, вам не за кого тут погибать. Сдавайтесь и останетесь живы. К вам не будет применено какого-либо преследования. Вы выполняли приказ и проиграли. Любой, кто не выйдет сейчас на дорогу, будет считаться противником и погибнет. Выходите и выносите раненых. Сложите оружие и будете жить. У вас минута!

И потом повторно этот же спич. Я подумал, что данное требование относится и ко мне, но выходить не спешил. Прождал выделенную новыми участниками игры минуту.