Мутация. Начало

Это не так. Разум намеренно отвергал все детали увиденного. Потому, что из них складывалась совсем уж жутковатая картинка. Все дело было в небольшом блюдце, заполненном пустыми ампулами из-под морфина и промедола. Иван точно знал, что их тут не должно быть так много. И еще шприц со следами крови от «контрольки». Олег оставлял ампулы, чтобы в случае чего можно было посчитать расход препарата. Но шприцы всегда выбрасывал. А этот лежит рядом с блюдцем, забытый всегда дотошным, дисциплинированным мичманом. Это могло произойти только по одной причине — муж не позволил жене страдать. Ведь об этом они с Иваном договаривались совсем недавно. Значит, Олег выполнил собственное обещание.

Но куда делся он сам? Что-то тут не сходилось.

Боль утраты колола душу, но как-то не очень активно. Ивана больше занимала загадка исчезновения Олега. Ну не мог он просто так взять и оставить тело любимой супруги гнить в своей постели. У него должен быть план на этот счет.

Иван выбежал в коридор и стал впотьмах ощупывать обувь. Все верно, уличных ботинок Олега не было. Значит куда-то вышел. Но почему не надел куртку? На улице пасмурно и поливает дождик. А куртка висит на месте.

От нечего делать, Иван тщательно осмотрел квартиру, избегая лишь комнату Олеси. В ванной он открыл кран холодной воды, но из гусака послышался лишь шум и тарахтение. Воды не было. Хорошо, что он додумался набрать ее в ванну.

Он высыпал в раковину зубные щетки из пластикового стакана. Сам стакан сполоснул, а потом стал зачерпывать воду и жадно пить, пока организм окончательно не насытился.

Чувство голода чуть притупилось, хоть и не исчезло. Но его можно было хотя бы игнорировать. Иван вернулся в комнату. Мысль о том, что Олег ушел и не оставил записки не давала покоя. Он должен был чиркнуть хотя бы пару строк, чтобы Иван не паниковал зря почем.

Записка нашлась на компьютерном столе. Чтобы ее легче было отыскать, Олег приклеил тетрадный лист скотчем прямо на монитор. Иван сорвал его и стал читать написанные пляшущим почерком неровные строки.

«Здравствуй, сын. Ты еще спишь и я решил тебя не будить, чтобы ты подольше оставался вне той беды, что коснулась нашей семьи. Я заболел. Вчера я обнаружил нехорошие симптомы. Сделать ничего уже нельзя. Не знаю, сколько времени мне осталось, но явно не много. Я могу лишь надеяться, что ты не обиделся, за то, что последние часы жизни, я решил провести с любимой женой. Мы решили уйти из жизни. Вместе. Я не хотел взваливать все на твои плечи, поэтому сделал все сам. Наша Олеся умерла тихо и с улыбкой. А я радовался, что ты этого не видишь. Потому, что это тяжело. Даже писать это письмо мне тяжело. Видимо, болезнь распространяется слишком быстро. Но теперь мне не страшно умирать. Прости, что мы оставили тебя одного. Ты не заслужил такого. Дома еще много еды и ты молодец, что придумал набрать воды. Запасов тебе должно хватить на два месяца. Может на три, если потреблять экономно. Я не знаю, что будет потом, но верю, что у тебя получится выжить. В городе еще есть люди. Я верю, что среди них есть и хорошие. Но ты все равно должен быть осторожен. Если получится и на улицах вновь появятся эвакуационные команды, ты должен к ним выйти. Это твой шанс. Мне жаль, что мы не воспользовались им в самом начале. Если бы я знал… Прости меня, Иван. А теперь я ухожу. Патроны тратить не буду. Пусть они послужат тебе. Мой организм слишком быстро сдается. Я не смогу унести Олесю и от этой мысли мне еще хуже. Но ты парень крепкий, у тебя получится. Знай, что я верю в тебя. И что мы с Олесенькой любили тебя до последнего вздоха. Я не говорил тебе этого, но это правда. Возможно, когда-нибудь мы еще встретимся, но, надеюсь, что это произойдет не скоро. Будь осторожен и живи долго и счастливо, насколько это возможно. Крепко жму твою руку. Прощай, сын».

Строки загуляли и поплыли кто куда. Слезы упали на листок и покатились, оставляя темнеющие дорожки. Стало тяжело дышать. Иван, хлюпая носом, как мог аккуратно сложил листок и сунул его в карман трико.

И только потом разрыдался. От навалившейся боли, он запрокинул голову и завыл…

Тело Олеси почти ничего не весило. Иван обернул ее простыней и одеялом, а потом плотно обмотал широким скотчем. На это ушел целый рулон. Получилось нечто среднее между мумией и коконом неведомого насекомого. Перед этим Иван сходил на чердак, где сразу обнаружил тело Олега. Мичман висел в петле. Под его ногами лежал шприц и пять ампул морфина. Он решил не рисковать и сработал наверняка. Как всегда. Ивана ужаснул его облик. Лицо деформировалось на столько, что сразу не узнать. Нос почти исчез, равно, как и уши, а тело заметно удлинилось. Чердак был не высоким, от чего колени покойника почти касались пыльного пола.

Иван обрезал веревку, принимая мертвое тело на руки. Он осторожно уложил мичмана, после чего сбегал домой за одеялом и тоже соорудил покойнику нечто вроде кокона.