Мутация. Начало

Короче, история столь же неприятная, сколь и банальная. Ваня попал в детский дом, где рос и развивался до того момента, когда его не навестила приятная женщина с теплым взглядом. Она представилась Олесей и долго рассказывала про мать. Не ту, которую он помнил, вечно забитую и пресмыкающуюся перед очередным хахалем. Олеся рассказала о совсем другом человеке. Веселом, влюбчивом, готовом всегда прийти на помощь. Ваня слушал, и не верил, что это про его мать. Но Олеся достала из сумки фотографии и память мальчика взорвалась фейерверком воспоминаний. Он, не отрываясь, смотрел на девушку с фотокарточки, так похожую на его маму. Он припоминал ее улыбку. Ее жесты.

В тот день он первый и последний раз заплакал при посторонних. Олеся плакала тоже. Дрожащей рукой он протянул ей тонкую стопку фотографий, но она сказала, что дарит их ему. Чтобы помнил женщину, которая его любила. Не могла не любить.

А потом она ушла. Но ненадолго. Спустя два месяца, она приехала вновь. На этот раз в сопровождении поджарого мужчины, по-военному коротко стриженного и со строгими глазами. Мужчина пристально посмотрел на Ваню, потом протянул руку и назвался Олегом. Просто, без фамилии и отчества, как это принято у взрослых. Ваня ответил на рукопожатие и тоже представился одним именем. При этом он смотрел строгому мужчине в глаза и взгляда не отводил.

— Ну что, Иван, собирай пожитки, — сказал Олег. — Поехали, покажем тебе твою новую комнату.

Иван помнил, как онемели его ноги, не желавшие подчиняться.

Олеся потрепала его по русым вихрам и оцепенение слетело. Он развернулся на пятках и помчался собираться. Много времени это не заняло. Иван взял только фотографии матери, а все остальное раздал Моцику и Пехе, с которыми водил какое-то подобие дружбы.

Так он и оказался в этой семье. Уже потом Олеся (он звал их только по именам и никак иначе) рассказала, что случайно узнала о его существовании. Мать скрывала сам факт его рождения от некогда лучшей подруги. Неизвестно почему. Может, не хотела осуждения от человека, чье мнение всегда было для нее важно. А может, как всегда, надеялась, что очередной мужчина, станет для нее «тем самым». Что он возьмется воспитывать и любить Ваню. И тогда она напишет подруге, что у нее все отлично и жизнь прекрасна. Она всегда была немножко инфантильной в вопросе надежды. Слишком сильно доверяла этому чувству.

Два счастливых года пролетели незаметно. Иван ходил в ближайшую школу, но предпочитал больше налегать на спорт. Физические данные выгодно выделяли его среди сверстников. Уже в пятнадцать лет он сдал на первый разряд по тяжелой атлетике и такой же по боевому самбо. Помимо всего прочего активно занимался плаваньем и проявил живой интерес к ремонту автомобилей. Благо у него был объект для постоянных тренировок в виде старых «жигулей» пятой модели. Машина досталась Олегу от отца, но сам он водить не любил. Поэтому легко отдал ее на растерзание Ивану.

Они с Олесей старались дать ему максимально много возможностей для развития. И искренне радовались, когда видели его интерес к чему-либо.

А потом Олесе поставили страшный диагноз.

Месяцы химиотерапии ничего не дали. Кроме того, что она потеряла все свои волосы, став похожей на инопланетянина. А еще ее постоянно тошнило.

Олег с Иваном ухаживали за ней денно и нощно. Выносили судно, когда Олеся не могла дойти до туалета, кормили с ложечки и следили, чтобы она вовремя принимала лекарства. Но, не смотря на все их усилия, искра жизни постепенно угасала в ней. Это было заметно по глазам, в которых уже явно отражалась смерть.

И все равно они не сдавались. Олег был все так же решителен и собран, а Иван… Ему оставалось только смотреть и поражаться силе духа обоих. Казалось, что из них троих страшно только ему. Он пытался обвинить во всем проклятую судьбу, но потом смотрел в глаза умирающей Олесе и понимал, что жалостью к себе делу не поможешь. В ее взгляде еще присутствовал разум и воля к жизни, хоть шансов на эту самую жизнь уже не осталось.

Ее мучили сильные боли. Олег добился, чтобы врач выписал наркотические обезболивающие. Это было не просто. К таким больным почему-то всегда относятся, как к наркодилерам. Словно им есть резон терпеть страшную боль, ради каких-то жалких денег.

Когда в жизни Олеси появился промедол, Иван впервые четко осознал, что ее жизнь вот-вот оборвется. Точнее, уже оборвалась. Искра разума потухла. Ее место заняла муть опьянения. Теперь, если она и улыбалась, то не от того, что рада кого-то видеть. Она получала наркотический «приход». Ему и радовалась.

Теперь Иван старался не смотреть ей в глаза.

Когда казалось, что хуже уже некуда, Мир захватила эта дурацкая пандемия и все пошло наперекосяк. Вопрос с препаратами, по счастью, был решен. Но стало совершенно непонятно, как жить дальше. Что делать, если Олесе понадобится помощь? В больницу ее и так бы не забрали, но теперь было невозможно вызвать врача, случись что-то серьёзное.