Мутация. Начало

— По всему выходит, что процесс эвакуации становится опасней с каждым днем, — горестно отметил майор. — Как бы жестоко это не звучало, но целесообразность этих действий под большим вопросом. Слишком много народу гибнет. Твари выбирают момент и нападают, когда мы выводим из домов людей. Особенно обремененных детьми и стариками. У нас не хватает народу, чтобы обеспечить адекватное прикрытие. Нам обещали военных уже сегодня, но ходит слушок, что и от них остался пшик.

Он говорил, озираясь по сторонам. Это было чисто рефлекторное действие, выработанное за последнюю неделю. Мы тоже крутили головами.

— Да, броня бы не помешала, — согласился дядя Федор. — А как быть с теми, кто заперт в квартирах на высоких этажах?

— Никак, — просто ответил майор, достал из пачки сигарету и закурил. — Если в квартире ребенок, мы еще как-то пытаемся. Но что такое зачистка двадцати пяти этажей? Рехнуться можно. Многие уроды зависают на лестницах черного хода, а, почуяв нас, тихорятся, чтобы напасть. И нападают, суки. А еще надо вскрыть дверь. Хорошо, если это китайское дерьмо, что ставят сразу перед сдачей дома. А бывают такие двери, что час приходится долбаться. Спасенный, конечно, рад, но нам от этой радости не легче.

Он глубоко затянулся и выпустил дым из ноздрей.

— Если подумать, то за неделю количество таких вот запертых в своих квартирах, сильно поубавилось, — продолжил он. — До многих добрались «родственнички», а кто-то, отрезанный от воды умер от жажды. Или вот-вот умрет. Скоро нам некого будет эвакуировать.

Последнюю фразу он произнес со стыдливой надеждой в голосе. И я его отлично понимал. Судя по ввалившимся глазам и щекам, спал он крайне мало последнюю неделю. На безымянном пальце кольцо, значит женат. Но жива ли его жена? Как уже говорилось, полные семьи теперь большая роскошь. А дети? Наверняка у него есть дети. Или были. Что пережил этот человек за неделю? За что он сейчас воевал?

До меня только что дошло, что многие оставшиеся в строю, скорее всего, потеряли кого-то из родных. А кто-то и целиком семью. И теперь они рвут жилы, спасая тех, кого еще можно спасти. Погибают не за Родину или драгоценного президента, а за саму жизнь. Чтобы дать этой жизни шанс. Их никто не наградит, не объявит благодарность, не выпишет премию. Их, без преувеличения, подвиг никто не оценит, кроме самих спасенных. А другого, судя по всему, им и не надо.

Обо всем это я успел подумать, пока майор докуривал свою сигарету. Его мотивация была мне ясна, в отличие от своей собственной. Мне не за кого было мстить, я не искал душевного спасения в каждодневном риске. Я просто хочу набрать людей для организации собственного сообщества. Что бы защитить и приумножить то, что уже имел. Чтобы был надежный тыл. И получалось, что я будто бы пользовался чьими-то жизнями и ресурсами в своих корыстных целях.

Стоп. Плохая идея слушать писклявый голосок совести. Она всегда была плохим советчиком. Что-то подсказывает, что здесь мы тоже из-за нее. Послушали майора и потекли.

Тела погибших загружали в патрульный «хантер». Прямо в «обезьянник». Раненным уже оказали помощь. Тяжелых на этот раз не оказалось. Так что можно было продолжать работать.

Новый район на намывных территориях и раньше не доставлял местным радости, а теперь представлял собой натуральный муравейник, набитый тварями. Основная их масса была заперта в квартирах, но надолго ли. Когда до них дойдет, что оконное стекло можно разбить, многие покинут свои узилища, чтобы присоединиться к собратьям. Местами такое уже было замечено очевидцами. Твари быстро обучались. Причем происходило это и с изолированными от общей массы особями. Словно они и впрямь были связаны одним информационным каналом.

Майор достал лист бумаги, на котором был распечатан район ответственности его группы.

— А пожарные машины с лестницами почему не используете? — спросил его дядя Федор, когда майор убрал лист бумаги в карман.

— Почему не используем? Очень даже используем. Просто таких машин мало, на все группы не напасешься. Вот они и стоят неподалеку. Чуть что мы их сразу дергаем на себя.

— А что с погибшими будет? — не удержался от вопроса я. И еще указал на «хантер», ставший на время труповозкой.

— Сейчас подскочит резервный наряд. Один сменит выбывшего, а двое из сопровождения увезут трупы, — просто ответил майор.

Он сразу как-то засуетился, давая понять, что разговор окончен и пора возвращаться к работе. Нам он велел замыкать колонну, а сам отправился в автобус, успокаивать тех, кого удалось спасти. Из пыльного нутра китайского «пазика» донесся детский плач.

Я подрулил в хвост нашей процессии. Тронулись. Правда, ехать было недалеко, до следующего двора. Остановились. Тишину вдруг разорвал свист и громогласный голос из мощного мегафона:

— Граждане, запертые в квартирах! Если есть возможность, подайте любой сигнал о помощи! Мы поможем вам спастись! У нас вы найдете еду, воду и защиту! Граждане, запертые в квартирах…