Мутация. Начало

Наконец добрались до выхода. Майор чуточку ее приоткрыл, прислушался. Снаружи не доносилось ни звука.

— У нас есть условный сигнал, — поведал он шепотом. — Как раз на случай, если нет связи. Наблюдатели трижды крякают сиреной, если снаружи неспокойно.

Вышли и сразу огляделись. Ни кого не обнаружив, забрались в «патрика» и поехали к выезду из двора.

Спасенную девицу передали в автобус, где ей сразу занялась крепкая мадам. Видимо медик, так сноровисто она измерила нашей доходяге давление, пульс и что-то еще, для чего взяла кровь из пальца. Все это время девица смотрела в одну точку и сидела, не шевелясь.

Мы закурили. Майор отправился к своим подчиненным, что-то уточнять и сверяться с картой.

— Что-то мне подсказывает, что мы занимаемся полной ерундой, — заговорщицки сообщил дядя Федор, когда мы остались наедине. — Не думаю, что подобный риск ради одного человека оправдан. Наши квартиры сейчас без присмотра, это очень плохо. Надо что-то решать.

— А что тут можно придумать? Мы сами подписались. Не убегать же теперь? Как-то это не по-человечески получится.

— Это, конечно, так, — задумчиво согласился сосед, — Я тут покумекал. Может, есть смысл посвятить в наши планы майора? Мужик он, вроде, понятливый. Ну а пошлет подальше, тогда отвалим. Пойми, нам всех не спасти. А головы сложим здесь в два счета.

Не скажу, что нечто подобное не приходило мне в голову. Да и сам майор имел мнение, схожее с тем, что высказал дядя Федор. Лишь один момент портил дело. Майор руководствовался долгом. Не знаю, откуда он выкопал этот самый долг, но относился к нему явно серьезно. Как бы нам не напороться на непонимание с его стороны. Все-таки нам не помешал бы союзник в его лице.

— Я поговорю с ним, — сказал дядя Федор.

И пошел говорить. Вот уж кто не откладывает дел в долгий ящик. Такая черта характера всегда восхищала и даже немножечко пугала меня. Сам я мог забить на какое угодно дело, откладывая его на неопределенный срок. Дядя Федор не такой.

Он отвел майора в сторонку, когда тот завершил инструктаж своих подопечных. Разговаривали тихо, слов было не разобрать. Я мог бы подойти к ним, но что-то подсказывало, что сейчас делать этого не стоит. Меня майор и так, кроме, как «молодой» не зовет. Пусть же сосед-полковник использует свой авторитет на всю катушку. Возможно, ему удастся донести нашу идею.

Майор слушал напряженно. Это было видно по скрещенным на груди рукам и широко расставленным ногам. Иногда он кивал головой. Когда дядя Федор перестал говорить, майор посмотрел на него очень строго. Этот взгляд, подобно мощному стенобитному орудию, смял мои надежды, словно ветхую соломенную хижину. Он что-то сказал, глядя прямо в глаза дяде Федору. А потом повернулся и зашагал к своим.

— Ну, что он сказал? — спросил я подошедшего соседа.

— Фактически послал на хер, — ответил тот. — Думаю, нам надо вернуть оружие. И прямо сейчас.

— Это еще почему?

— Так надо. Просто отдадим и все.

Я был против подобных комсомольских жестов. Два «укорота» и половина цинка патронов нам очень бы пригодились. Но спорить я не стал. Открыл багажник «патрика» и достал автоматы, из которых нам даже не довелось пострелять. Дядя Федор взял их и понес к росгвардейской «гранте», у которой стоял майор. Мне пришлось тащить ящик с патронами.

Оружие и боеприпасы мы уложили на заднее сиденье, туда же отправилось и все остальное, что нам выдали в больнице.

— Я за ваши стволы отвечать не буду, — раздраженно сказал майор.

— Будешь, — спокойно ответил дядя Федор. — Ты, майор их сдашь, куда положено. Потому, что у тебя мозги слишком прямолинейные, а мышление квадратно-гнездовое. Так, что ты все сдашь. Если хочешь, это мой тебе приказ, как старшего по званию.

У майора отвисла челюсть от такой наглости. Он вмиг побагровел лицом, а патрульный с росгвардейцем притихли.

Поверх разгрузок, дядя Федор демонстративно положил выданный недавно пистолет.

— Настанет время, и ты поймешь, что я был прав, — сказал он. После чего развернулся и пошел к нашей машине. Мне ничего не оставалось, как проследовать за ним.

Со стороны все это напоминало сцену ссоры супружеской пары. Очень глупой ссоры. Впрочем, других и не бывает. Оставалось надеяться, что дядя Федор знает, что делает.

— Что теперь? — спросил я, когда мы уселись в машину.

— Продолжаем следовать ранее намеченному плану, — ответил мой напарник. — В этой группе нам ловить нечего. Мы целыми днями будем вот так кататься и рисковать жизнью ради какой-нибудь бабули.

— Они и детей спасают, — возразил я нехотя.

— Вот пусть и спасают дальше. А у нас дела. Поехали искать твоего человека.

Я пожал плечами. В конце концов, он прав. До Василия нам не добраться еще долго, если будем шариться не пойми где. Правда, я сомневался, что застану товарища дома. Наверняка он отправился с первой волной эвакуации. И сидит теперь в одном из палаточных городков, кормит вшей. Это в лучшем случае. Про худший думать не хотелось. Как бы там ни было, а для успокоения души, я должен попытаться его отыскать. Тем более, что ехать тут всего ничего.