Муцянь

Утром их разбудил прежний слуга, явно разочарованный тем, что увидел в комнате, вернее, тем, что ничего не увидел. Чэнь Ло встал, вытряхнул из сапог забравшихся в них уховёрток и покосился на Сяоциня. Тот, хоть и получивший в своё распоряжение целую кровать, казался недовольным. Слуга понимающе покивал.

– А что к юго-востоку от Чанцзяна? – спросил Сяоцинь, доставая и разворачивая карту.

– Посёлок Дуаньцзинь[26], – ответил слуга, скатывая одеяло и возвращая его на кровать. Одним глазом он следил за Чэнь Ло, умывающимся у бадьи с водой, в надежде, что постояльцу понадобится его помощь.

– Странное название, – сказал Чэнь Ло, одарив слугу ледяным взглядом.

– Посёлок на двух берегах реки Чанцзян стоит, – объяснил слуга, – словно надвое разрубленный, потому и Дуаньцзинь. А что, молодой господин, вы в Дуаньцзинь путь держите?

Чэнь Ло ответил неопределённым мычанием, которое можно было принять за какой угодно ответ. Карта-то была у Сяоциня.

– Но тогда вам придётся пройти через Дуаньцзиньскую пустошь, – отчего-то ужаснулся слуга.

– А что не так с этой пустошью? – не понял Чэнь Ло.

– Где-то там разбойничье логово. Лучше бы вам в обход пойти. Три дня потеряете, зато целее будете, – посоветовал слуга.

– Три дня? – нахмурился Сяоцинь и поглядел на Чэнь Ло.

– Идём напрямик, – поразмыслив, ответил Чэнь Ло.

Разбойники на такую жалкую добычу и не позарятся. Что взять со странствующих аптекарей?

Вот только он позабыл, что переменил одежду.

30 Славные молодцы Дуаньцзиньской пустоши

Поскольку час был ранний, а пропускной пункт ещё закрыт, то Чэнь Ло и Сяоцинь решили прежде позавтракать. Ученик аптекаря велел принести самые дешёвые блюда, к немалому разочарованию слуги, который надеялся на щедрые чаевые. Но даже если бы у Чэнь Ло были свободные деньги, он бы ничего не дал слуге, отпускавшему столь гнусные намёки насчёт постояльцев.

Впрочем, дешёвый завтрак был лучше, чем полное отсутствие оного или то гороховое месиво, о котором Чэнь Ло до сих пор вспоминал с содроганием. Сяоцинь съел немного – что птица поклевала.

– Что, – спросил он, наблюдая, как ест Чэнь Ло, – теперь уже не воротишь нос от еды простолюдинов?

– Всё постигается в сравнении, – многозначительно ответил Чэнь Ло, не уточняя, что и с чем он сравнивал.

Он плеснул в чашку вина, пригубил и поморщился. Если с грубой пищей ещё можно было смириться, то дешёвое и явно разбавленное вино оскорбляло его тонкий вкус. Уж лучше запивать простой водой. Чэнь Ло сжал юцзы в кулаке, сквозь пальцы в чашку потёк мутноватый сок. Теперь у воды был кисловато-сладкий привкус, перебивший винное послевкусие. Сяоцинь последовал его примеру, но, отпив из чашки, сморщился – не пришлось по вкусу. Он вылил испорченную воду, сполоснул чашку и только потом напился.

– А ты, я гляжу, привереда, – заметил Чэнь Ло.

– Я желудок берегу.

В конце завтрака Сяоциня одолела скаредная жаба и принялась его душить. Он подозвал слугу и заплатил только за то, что съел. Всё остальное, в том числе и номер, пришлось оплачивать Чэнь Ло. Слуга сочувственно подмигнул ему. Чэнь Ло и знать не желал, какой смысл слуга вкладывает в это подмигивание!

– Общая повечеру кровать – благосклонность поутру, – пробормотал слуга себе под нос. Это была не присказка, а составленное им за годы работы в цзюлоу наблюдение.

Когда открылся пропускной пункт, Чэнь Ло и Сяоцинь были первыми. Служащий магистрата внимательно просмотрел их пропуски, столь же внимательно оглядел Чэнь Ло и спросил с сомнением:

– Сын аптекаря? Не похож что-то на сына аптекаря.

Тот возразил:

– А что, сыновья аптекарей обязательно должны наследовать семейное дело? Нам и двух аптекарей в семье хватит, – и за шиворот выставил перед собой Сяоциня, страшно недовольного подобной бесцеремонностью.

– А чем молодой господин занимается? – продолжал допрашивать служащий магистрата.

Сяоцинь с лёгкой тревогой бросил взгляд на Чэнь Ло, но тот преспокойно ответил:

– Иду в Дуаньцзинь наниматься в приказчики.

Служащий магистрата недоверчиво раскрыл рот, но Чэнь Ло засыпал его бухгалтерскими терминами, поневоле пришлось поверить. Сяоцинь был поражён не меньше служащего магистрата. По счастью, эмоции его скрывала мяньша, не то бы служащий магистрата заподозрил неладное: разве младший брат должен так удивляться учёности старшего?

– Так ты неглуп, – сказал Сяоцинь, когда они отошли от пропускного пункта.

– Вот спасибо, – рассердился Чэнь Ло. – За кого ты меня принимаешь?

– Я думал, молодые господа из богатых семей все никчёмные, а ты, оказывается, учёный. Так твой отец не просто так тебя наследником семьи хотел назначить… Моё уважение, – добавил он и совершенно серьёзно, без иронии, сложил перед Чэнь Ло кулаки.

Чэнь Ло хоть и был рассержен, но это ему польстило.

– Вот именно, – сказал он важно, – проявляй уважение к старшим, если уж решил притворяться моим диди[27]. Не то люди решат, что тебя дурно воспитали.

Сяоцинь эту насмешку проглотил, прямо-таки лучась послушанием:

– Да, гэгэ!

– Тьфу! – перекосило Чэнь Ло.

Квиты.