Муза для чудовища (СИ)

— И что мы ей скажем? — вскинул бровь Джеро. — Сдавайся, фашист, твоя песенка спета? Это только в старых советских фильмах работает, а на практике всё, как правило, несколько сложнее… Ладно, сейчас нам всё равнo в Институт сна ехать. Предлагаю, чтобы быстрее с делами закончить, разделиться… Агата, не бойся. Сегодня никаких смертей и слёз. Старые, всеми любимые кошмары. После вчерашнего это вообще, как комарик укусит. Справишься? Не испугаешьcя?

Я, несомненно, дрейфила слегка, но не настолько, чтобы подводить своих напарников.

— Ну, ты же мне всё объяснишь?

— Конечно… — притянул меня к своему боку, сладко целуя в губы. — Всё очень-очень подробно объясню. Вот только у Тьёра кровь из носа течь перестанет…

— А вы не зажимайтесь, если не хотите, чтобы за вами подсматривали! — фыркнул шофёр, заводя мотор. — Зажимаются они…

Что я там говорила про поцелуи на публике? Враньё это всё! Потому что когда Иан рядом, когда его губы прикасаются к моим, забываешь не только о публике, забываешь о том, из какой ты вселенной родом…

Вот только про судью ату Кирабо забывать совсем не хотелось, или, правильнее будет сказать, не моглось, а потому мысли о ней горькой желчью отравляли медовую карамель моего счастья.

До Института сна мы, к моему разочарованию, доехали меньше чем за полчаса. Почему к разочарованию? Да потому, что после вчерашнего посещения хосписа, несмотря на заверения Иана, мне всё равно было страшно. Да, я прекрасно понимала, что кошмарный сон — это не на самом деле, но кто его знает, как сбор этих самых снов происходит. А что, если мне и это надо будет пропускать через себя? Когда ты спишь, то не очень-то задумываешься, насколько реально то, что с тобoй происходит.

— Агата, не мандражируй, — попросил Иан, вручая мне шнурок с бейджиком. — То, что мы будем делать сегодня, вообще самое простое из возможного… Ты же любишь ужастики?

— Не люблю, — хмуро возразила я. — Меня как-то Максик… Макс на ретроспективу японских ужасов затащил. На «Один пропущенный звонок». Так я к концу сеанса чуть не поседела от страха.

— Ну, мы-то, слава Богу, не в Японии, — хохотнул Тьёр, а Иан глянул на него волком и потребовал:

— Поплюй!

Ой, мамочки… Что-то я после их попытки меня успокоить еще больше бояться стала, нo не подводить же из-за этого всю компанию. Как говорится, надо — значит, надо.

— Много хоть работы? — с тоскою спросила я. Если один или два, то жить можно. Что такое, в конце концов, два плохих сна? Увидел — и забыл.

Иан молча вручил мне список, в котором значились три фамилии с какими-то странными цифрами напротив каждой. «Вечерников И.А. — к. Д, 3 э., м. 14, 11:10–11:38. Тюшай А.Е. - к. Д, 3 э., м. 17, 12:18–12:23. Семенов Саша — к. Д, 5 э., м. 1, 13:00».

— Это что? — спросила я, удивлённо глянув на Иана. — Позывные или данные для навигатора?

— Вроде того, — рассмеялся Джеро. — Это Кровавый Билл и его стремление всё сокращать.

— Кто?

— Кровавый Билл, — повторил Иан. — Один из музов моих. чему ты удивляешься? На хороший, качественный кошмар человека тоже надо суметь вдохновить… Я же говорю, нечего бояться. тносись к этому, как к рукописи. Только там читать надо, а здесь смотреть.

Я кивнула. Ну, если только смотреть, а не переживать, то это, наверное, ничего страшного.

— Как скажешь, — спрашивать о том, почему муза прозвали Кровавым Биллом, я не стала, как говорится, меньше знаешь — лучше спишь, а вот расшифровaть цифры потребовала.

— Да просто всё, ты бы и сама догадалась, если бы подумала, — ответил Иан. — Смотри. «К.Д» — это «Корпус Д». «3 э.» — «Третий этаж», «м. 14» — «четырнадцатое место». Там лаборатория сна, не перепутаешь. И койки пронумерованы.

— А последнее, я так понимаю, время? Тогда почему у Семёнова Саши только начало сна?

— Потому что он в коме уже больше месяца, — без особой охоты ответил Джеро. — го сюда для каких-то исследований перевели, ну Билл и решил попробовать атаку кошмарами. Может быть, это поможет ему очнуться. Поэтому и окончание сна не указывает. Ты по ситуации смотри, если реакции не будет, сворачивайся побыстрее. А если мозг отреагирует… ну, увидишь.

Я кивнула, спрятала бумажку со списком в карман и, поцеловав Иана на прощание, отправилась искать корпус Д. Если верить часам, особо спешить было некуда, поэтому я решила немного осмотреться. Неизвестно ведь, когда ещё подвернется возможность навестить с экскурсией Институт сна?

Если быть до конца честной, до сегодняшнего утра я вообще не знала, что он есть в нашем Городе, да и вообще думала, что подобные центры только в фантаcтических фильмах существуют. А тут — на тебе! Не просто здание, а целый научный городок.

Побродив по больничному парку, я свернула на дорожку, ведущую к пятиэтажному розовому зданию в глубине двора, без труда миновала охрану (правильно, на мне же бейджик, а значит, я невидимая), покрутилась в фойе и, наконец, поднялась на третий этаж.

— Лаборатория сна. Кардиореcпираторный мониторинг, — прочитала я надпись, выведенную когда-то красной — а теперь едва ли коричневой — краской над этажной дверью. — Ну, что ж, посмотрим, что у нас тут.