Муза для чудовища (СИ)

— Ну, продают свою девственность, — неохотно пояснила девушка. — Что ты так смотришь? Во-первых, это всё совершенно добровольно, а во-вторых, это довольно распространённая практика, и позаимствовали её наши именно из твоего мира!

Я брезгливо скривилась.

— Лучше бы ваши из моего мира позаимствовали традицию не похищать людей, лишая их свободы выбора… И какая сволочь додумалась внести меня в этот ваш список элитных проституток?

Афродита пошла зелёными пятнами и зашипела, как бойцовая кошка:

— Проституток? Да как ты смеешь?

— Ну, извини, — пожала плечами я. — Если мне не изменяет память, именно так называют женщин, которые трахаются за деньги.

— Тра… тра…

— Трахаются, — с удовольствием повторила я. — Ты же в эротическом отделе работаешь, должна бы уже знать, что это такое!

— Всё совсем не так! — по кукольному личику пенорожденной потекли прозрачные, как хрусталь, слёзы. Какие-то они тут ервные все, однако. — Ненавиу тебя!

Афpодита вылетела из кабинета, громко стукнув дверью, а я посмотрела на Карину, которая в тот день была на хозяйстве одна, без своей неразлучницы.

— Так что там насчёт списка, и как я в нём очутилась?

Карина недовольно нахмурила маленький лобик.

— Зачем ты так? — спросила она. — Дита хорошая девчонка, у нас вообще многие хотят подстраховаться… Что в этом таого?

— Может, и ничего, — пробормотала я. — Но размер кошелька моего будущего сексуального партнера волнует меня в самую последнюю очередь.

— Довольно лицемерное заявление, — не согласилась со мной Карина. — Сомневаюсь, что ты придерживаешься правила «с милым рай в шалаше». девочки не хотят прозябать в нищете, мыться в грязном душе, бегать по нужде в конец коридора и готовить завтрак на общей кухне. Да и ты, думаю, скоро перестанешь брыкаться и выберешь себе какого-нибудь ара с квартирой на одном из верхних этажей…

И как я могла подумать при первой встрече, что Карина мне нравится?

Я покачала головой, отказываясь и дальше принимать участие в этом бессмысленном споре и, расписавшись в вeдомости, вышла из бухгалтерии, чувствуя себя если не оплёванной, то уж точно грязной.

В тот же вeчер я навсегда избавилась от первого кандидата из списка Эрато, просто поставив его в известность, что девственность свою я продам только в обмен на абсолютную свободу от всех тех козлов, которые окружают меня в последнее время. Не знаю, испугался муик или обиделся на козла, о в поле моего зрения он больше не появлялся. И правильно, думаю, с Афродитой он быстрее сторгуется.

А насчет списка мне объяснила Дания. Как такового его, конечно, не было, но у пенорожденной Диты были все шансы заполучить себе самого завидного ара, пока не появилась я, ощутимо уменьшив её шансы.

— Ты тоже есть в этом списке? — перебила я Данию, но та мотнула головой и отвела глаза, закрывая тему.

— Нет. Торговать больше нечем… Слушай, давай о чём-нибудь другом поговорим, а?

Я в очередной раз убедилась, что в шкафу моей соседки спрятан не один скелет, впрочем, за мной тоже водился такой грех, а привычки лезть к людям в душу у меня никогда не было, и мы тогда сменили тему разговора.

Сегодня же я с лёгкой душой вручила близнецам букет лилий. Улыбки у них были шкодливые, поэтому, думаю, что бы они ни сделали, Афродите это не понравится, а значит, день прожит не зря.

Когда мы с Дашкой выходили на своём этаже, Табо окликнул меня, спросив:

— Слушай, а ты что, и в самом деле собралась идти с этим, — потряс букетом, — на свидание?

— С ума сошёл! — фыркнула я. — После того, как он сам сказал, что ради него отменит очень важную встречу? Да ни в жизнь! Может, хоть после этого oтстанет…

Табо загадочно блеснул линзами очков и помахал рукой на прощание. Дашка давно уже убежала в свой отдел, да и мне пора было появиться в конференц-зале. Идти туда было откровенно боязно, но я сама заварила эту кашу, сама затеяла реорганизацию своего отдела, так что поворачивать назад было уже поздно. Я доковыляла до нужной двери — нога заживала быстро, но полностью от хромоты избавиться пока не удалось, хотя от костылей я отказалась полностью — и решительно вошла внутрь наполненного шумными голосами помещения.

— Всем доброе утро! — весело улыбнулась я, не чувствуя ни веселья, ни желания улыбаться. Признаться, мне хотелось убежать куда подальше, потому что привыкнуть к тому, как выглядят мои музы, я за три недели так и не смогла. А когда на тебя смотрят три десятка восхитительных полуголых, абсолютно божественных мужиков, у кого угодно подкосятся ноги, а в живoте поселятся эти… Как их? , вспомнила! Щекотливые бабочки!

— Утро добрым не бывает, — ворчливо ответили мне. Ну, что ж. Хотя бы не гробовая тишина, и то хлеб.