Муза для ректора, или Рабыня из Ауры

Небольшие домики напоминали Старый город в Праге или Стокгольме. Они сливались в единую стену, отличались цветом и отделкой. По оформлению можно было понять, что это лавки. Кондитерская была отделана розовыми камнями, напоминающими зефирки, а над дверью висел огромный торт и покачивался от открывания и закрывания двери. Над сапожной мастерской висел кованый сапог, раскачивающийся на двух цепях, а входная дверь была отделана кожей. Но мимо пекарни я пройти не смогла. Из двери доносился восхитительный аромат сдобы. Популярность данного заведения доказывала небольшая очередь, спускающаяся по ступенькам.

– Вы последняя? – по привычке спросила я у стоящего передо мной эльфа.

Он обернулся, смерил меня подозрительным взглядом, увидел клеймо и презрительно фыркнул.

– Твое счастье, – проговорил он сквозь зубы.

– В чем мое счастье? – не могла я смолчать.

– В том, что мадам Криола не видит разницы между приличными людьми и отребьем.

– Этой фразой вы хотели меня оскорбить? – мило поинтересовалась я. – Вряд ли вы сравнили бы себя с отребьем.

– А зачатки мозгов остались. Удивительно для служанки.

– То, что на мне стоит клеймо не значит, что с ним у меня отняли и мозги.

– Это значит, что они тебе не пригодятся. Раб выполняет только волю хозяина. У него нет желаний, целей и стремлений. То есть всего того, для чего нужны мозги.

– Ну, знаете ли, – в этот момент я хотела высказать этому напыщенному эльфу с длинными волосами все, что о нем думаю. Но на плечо мне легла чья-то рука, заставив вздрогнуть от неожиданности.

– Не думаю, что мадам Криола позволит так громко разговаривать перед ее дверьми. Если это, конечно, не ода ее кулинарному искусству.

За мной стоял Закари и мило улыбался. Эльф тут же отвернулся и замолчал.

– На здоровье, – весело проговорил Закари, убирая свою руку с моего плеча. – Ругающиеся лишаются возможности покупать булки навсегда. Так что в очереди смирно стоят даже самые опасные бандиты и драчуны. Ты же не хочешь лишиться  возможности вкусить первое лакомство во всем городе?

– Я не нуждаюсь в защите, – буркнула я, отворачиваясь.

– Бери рогалики, – как ни в чем ни бывало посоветовал Закари, – они получаются лучше всего. Внутри мягкое, почти мокрое тесто, снаружи хрустящая корочка, а сверху все сдобрено посыпкой. Рецепт мадам Криолы, ни один пекарь не может его разгадать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Закари еще долго разливался соловьем, пока, наконец, мы не зашли в пекарню. По всем полкам стояли лотки с разными хлебобулочными изделиями. Так бы сказали про земную булочную. Тут же был настоящий музей. Круче, чем музей! Драконы, единороги, саламандры, дворцы, рыцари, собачки и кошечки – все это великолепие, слепленное из теста, казалось, сейчас сойдет с полок или протянет ко мне свои мягкие лапки из теста.

– Я взял тебе рогалик, – окликнул меня Закари, беря два и поднося их к кассе. Я молча стояла сзади и разглядывала витрину.

– Первый раз у нас? – женщина за прилавком, упаковывающая наши рогалики, мило улыбнулась.

Я только кивнула. Говорить не могла, от невероятных запахов рот наполнился слюной.

– Вам понравится в Ауре. Надеюсь, увидеть вас не последний раз у себя, – проворковала она. – Возьмите этот презент от меня.

Она протянула мне маленький кусочек хлеба, совсем крошечный. Наклонилась и шепнула на ухо:

– Это чудо-хлеб. Он не черствеет и маленьким кусочком можно утолить голод. Он вам пригодится.

Я взяла хлеб и сунула его в карман. На выходе Закари протянул мне рогалик со словами:

– Смотри, язык не проглоти.

Я откусила засахаренную верхушку. Замечание было верное. Таких рогаликов я не пробовала ни в одной земной кондитерской. А я побывала во многих городах. Нежная сдоба таяла во рту. Пирожные Бастиана были великолепны, но до этого рогалика им было далеко.

– Думаешь о том, что даже Бастиан не может переплюнуть мадам Криолу? – проговорил Закари с набитым ртом. – И ты полностью права.

Гад, а ведь прав как никогда.

– Я хоть так немного загладил свою вину перед тобой? – сказал он, прожевав последний кусок. – Ты прости, но после последней встречи с Музой, нужно проверять более достоверно, чем делает это Канаи.

– Какая-то странная у вас проверка, – усмехнулась я.

– Психологическая. Когда берешь на испуг, проявляются истинные качества.

– Даже боюсь представить, каков результат моей проверки.

– По крайней мере мою проверку ты прошла. Неадекватная, взбалмошная, но не желающая причинить зло. Мамину проверку, – он развел руками, – не прошла. Ей нужна покладистая, боящаяся и во всем ее слушающаяся.

– Ты так говоришь, будто не заодно с Химурой, – удивилась я.

– Не поверишь, не заодно. У нас и цели, и методы разные.

Я удивленно подняла бровь.

– Я хочу просто жить в этом доме, потому что в нем вырос. Мамочка же хочет заполучить власть и отомстить.

Я кивнула. Родная дочь и «нагуляный» ребенок. Я бы тоже была не сильно довольна, если бы меня подвинул бастард. Конечно, не до такой степени, как это делает Химура.