Муза для темного мага

Правда, по факультету муз часто гуляли слухи: то одна, то другая выпускница становились любовницами хозяев. Вот только обычно такие истории ничем хорошим не заканчивались: воздыхатели снимали им квартиры, задаривали дорогими безделушками, но так продолжалось до поры до времени. Рано или поздно бедняжки оказывались на улице, лишенные лицензии, а частенько еще и с бастардами на руках.

Я бы никогда не пошла на такую связь. Нарушить кодекс муз – что может быть хуже?

Луксур Таэр стоял, прислонившись к решетке ограды, закрыв глаза и подставив лицо солнцу. Размышлял. Я смотрела на его лицо, на скулы, где снова начала пробиваться темная щетина, на опущенные длинные ресницы и красиво очерченные губы и думала… Проклятие, о чем я думала!

Я сама себе боялась признаться в своих мыслях. Я жалела о том, что я его муза. О том, что не благородного происхождения. Что когда руки луксура Таэра заживут, я покину его дом и больше никогда его не увижу, а он забудет меня на следующий день. И – эта мысль особенно пугала – что я хочу его поцеловать…

– Прогуляемся в Стоундорн, – сказал маг, возвращая меня в реальность. – Здесь недалеко пешком. Нужно забрать из лаборатории теневиктус.

Храмовая улица действительно пересекалась с улицей Фонарей, на которой стояла академия. Я только рада была прогуляться и развеяться.

Глава 36

В просторных холлах и гулких сводчатых коридорах академии царила прохлада и тишина. Наши шаги отдавались звонким эхом, казалось, что идут не двое человек, а целый взвод.

Я впервые оказалась в лаборатории факультета некромантов. Высокие витражные окна были задрапированы темными тканями, так что здесь и в середине летнего дня царил полумрак. Заниматься студентам приходилось при свете магических светильников, а все потому, что многие препараты и ингредиенты снадобий разрушались при солнечном свете.

На столе стоял пожелтевший череп со светящимися глазницами, в углу аудитории и вовсе притулился скелет. Луксур Таэр, откинув крышку морозного ларя, перебирал флаконы и склянки, разыскивая теневиктус, и бормотал под нос что-то вроде «Нет, ну сколько раз говорить, чтобы пополнили запасы древесного червя. Так, это что у нас? А, мышиные зубы!».

Пока он был занят делом, я отправилась полюбоваться на скелет. Никогда прежде так близко не видела человеческие кости, не считая того случая, когда некроманты-первокурсники притащили в столовую фалангу пальца и гонялись с ней за нами, музами. «Кого коснется палец мертвеца, тот покроется прыщами и коростой!» – подвывали они. Малолетние идиоты. Да и мы не лучше, так как вместо того, чтобы надавать им по шее, удирали с визгом и писками. Конец безобразию положил луксур Таэр, которого я в тот день увидела впервые.

Он стремительно ворвался в столовую, будто черный вихрь, мантия взметнулась за спиной. Он вытянул руку и сжал пальцы в кулак, словно вытягивая из пустоты что-то, невидимое глазу. Оказалось, он и в самом деле вытягивал, вернее, притягивал – распоясавшихся первокурсников. Все трое, будто паяцы на ниточках, засеменили к преподавателю и встали, покаянно склонив головы, пока он их чихвостил хорошо поставленным громким голосом.

Прежде чем покинуть столовую, луксур Таэр окинул взглядом потерпевших, то есть нас – взъерошенных, раскрасневшихся муз. На секунду задержал взгляд на мне, и у меня екнуло сердце. Какой же он был… Опасный, строгий и совершенно недосягаемый.

– Все в порядке? – холодно осведомился он, и стайка девушек нестройно и смущенно пропищала: «Да-да, господин темный маг!»

Мелких пакостников я потом встречала по утрам на учебном плацу, они подметали опавшую листву со скорбным видом мучеников.

…Я подобралась к скелету поближе и удивленно заморгала. Мало того, что у скелета на шее оказался завязан галстук-бабочка, так наглядное пособие еще и игриво оперлось локтем на низкую тумбу, скрестило ноги и слегка наклонилось вперед, будто приветствуя.

– Оно живое? – с трепетом спросила я.

– Живое! – хмыкнул луксур Таэр, оказываясь у меня за спиной. – Живое воображение у студентов. Каждый раз перед каникулами старина Боб предстает в новом образе. В прошлом году он держал в руке цилиндр.

Я рассмеялась. Понятно, это проделки студентов.

– В год, когда я выпускался, старина Боб выбрался погулять в академический сквер. Он вел содержательную беседу со статуей отца-основателя. – В голосе темного мага проскальзывали ироничные нотки.

– Кто его так? – ахнула я. – И вы не препятствовали безобразию?

– Я? – искренне изумился луксур Таэр. – Да я его возглавил!

Я обернулась, не веря своим ушам, и натолкнулась взглядом на широкую, почти мальчишескую улыбку темного мага.

– Серьезно? – воскликнула я, веря и не веря.

– Чистая правда, – ответил чей-то знакомый голос от двери. – Что вы тут сидите, как кроты в норе, хоть бы светильники зажгли.

В аудиторию зашел луксур Навир и встал, прислонившись к дверному косяку. Он тоже улыбался. Какой-то день потрясений и открытий, однако: и мой куратор умеет улыбаться! Батюшки, что творится на белом свете!