Музей

- Да кому я, Вова, на фиг нужен? Ты когда чучело из меня сделаешь?

- После него,- кивнул на меня таксидермист.- Жир нагуляй.

- Поздно уже нагуливать. Новенький? - обратился Федул ко мне, глядя на Вову.

- Думал долго, вот он твою строчку и занял,- ответил таксидермист.

- Так у тебя ж работать надо? Мой трудовой энтузиазм, Вова, там остался.Федул махнул рукой в неопределенном направлении.

- До чего ж ты опустился, Федул!

- Я, Вовчик, пал, чтоб встать! Вчера полтинник стукнул! - радостно сообщил он мне и вдруг встал в боксерскую стойку и помолотил кулаками по воздуху.Маменька с папенькой, жаль, не дожили, порадовались бы за сына. Ой, как порадовались бы!..

- Осталась строчка дворника,- сказал Вовчик.

- Сыну полтинник стукнул!.. Дворника - шутишь? А чего-нибудь для

головы?

- Опять? Сдохнешь ведь с голоду!

- Ну и живодер же ты, Вова! Сразу: "сдохнешь"!

Федул натянул шапку и, не прощаясь, вышел.

- Сволочь! - ласково произнес Вова.- Попил? Айда к Салтыкову.

ГОСТа случайно не знаешь на припои? Смету составляю, а по сварке я - швах.

- На запои забыл, а на припои помню. Если классификация интересует, то ГОСТ: один, девять, два, четыре, восемь, семь, три...

Вова ошарашенно посмотрел на меня.

- Это ты серьезно? Откуда знаешь? - Он вписал в смету номер ГОСТа.

- Конечно, серьезно. Сварщик я. Не тот, что варит дугой, а тот, что варит мозгой, эсэнэс - совсем ненужный сотрудник.

Замдиректора с изможденным, но все равно круглым лицом взглянул на Вову, потом на меня, не здороваясь, протянул руку и поиграл пальцами.

Я протянул ему паспорт.

- Сварщик! - аттестовал меня таксидермист.- И к тому же старший научный сотрудник. Мозгой работает - ГОСТы наизусть шпарит. Как Отче наш.

Салтыков безучастно отнесся к его сообщению, изучил паспорт и протянул мне бланк типового договора. Кинул ручку. Взглянул на часы.

- У меня десять минут.

Я заполнил бланк, поставил подпись. Салтыков посмотрел и тоже расписался.

- А что там за пункт такой? - спросил я.- Третий, кажется. "После месячного испытательного срока договор пролонгируется при обоюдном согласии администрации музея и работника".

- Да, это третий пункт,- ответил зам, приглядываясь ко мне.- Не

больны?

"Они тут в космос готовят, что ли?" - подумал я.

Он постоял, подумал, шевеля губами, сказал:

- Вова Сергеич, расскажи тут ему... Рукавицы не забудь.

А потом обратился ко мне:

- Я зам. А Вова Сергеич мой пом.- И ушел.

Помзам Вова выдал рукавицы и повел меня по комнатам и залам. Привел куда-то.

- Вот тут будешь трудиться до обеда,- сказал он.- Науки, понятно, не много, но работа - сплошной кайф. Бери больше, тащи дальше. Из пункта

А в пункт Б. Отсюда туда.

Пункт А был завален какими-то коробками. Я стал носить их в пункт Б. Основное правило несуна: если сегодня из пункта А всё перетащить в пункт Б,

завтра будет что тащить из пункта Б домой. Если, конечно, есть дом.

Часам к двенадцати я справился с заданием. Вова Сергеич остался доволен.

Завтра у нас выходной...

- Завтра у нас выходной,- сказал он.- Крыша как?

Я похлопал себя по макушке.

- Да пока на месте.

- Жить, спрашиваю, где будешь? Дом есть?

- Где я, там и дом.- Я на всякий случай о домике (три на четыре, с верандой, на сорок восьмой версте) умолчал.

- Прям как улитка.

Помзам задумался, погладил свою гладкую макушку. Глянул на ладонь, понюхал.

- Ладно, покумекаем ближе к вечеру. Обедать где намерен? Как выйдешь, в первый переулок свернешь, там павильон...

- Знаю.

- Так ты в него не заходи. Там все было свежее в прошлом году. И наверняка попадешь в перерыв.

- Технический.

- Да? Не замечал. Пройдешь полсотни метров, в подвале магазинчик с ненашим названием. Купи там чего-нибудь, а чай и сахар в тумбочке возьмешь. На макушке ничего нет? - Он наклонил лысину.

- Ничего.

- Да? Ладно, ступай. Будь добр, купи "Спид-инфо" и "МК".- Он протянул мне деньги.- Своих нет? Вернешь потом.

Был ослепительно ясный день. Я поймал себя на том, что впервые за этот год любуюсь всем: просто воздухом, травой, деревьями, прохожими. Сломанные ветки за день распушились, воробьи выклевывали из пуха семена. Надо же, ветки погибли, а жизнь из них так и прет.

Хорошо, благодаря Вове сэкономил сегодня на обеде.

Магазинчик, и точно, назывался не по-нашему: "Chehre amie". Когда я вижу заведение с вывеской на казахском языке, я знаю - там хозяева казахи, когда на корейском - корейцы, но когда я вижу "Милый друг" на французском, я не уверен, что хозяева там французы. Я ткнул пальцем на весы, где вместо четырехсот было триста тридцать грамм, и спросил, в чем истина, продавщица позвала амбала. Мы с ним представили друг другу аргументы, он весомые, я жилистые, поговорили на чистейшем русском языке и разошлись, как в случайном браке. Продавщице, правда, пришлось доложить семьдесят грамм.

Через двадцать минут я с хлебом и колбасой спускался в подвал музея. Из кармана у меня торчали газеты, которые я отродясь не читал.