Музей

- Так, я поехал на базу,- сказал Вова Сергеич.- Буду к вечеру. Тебе задание: все железо, что тут валяется, разложить вдоль стен. Справа - трубы и колена, слева - уголки и швеллеры, прутья отдельно. Только аккуратно. А доски и кирпич оттащишь ко входу. В понедельник перетащишь их в другой подвал. Извини, закрою тебя, посидишь взаперти. Туалет вон там. После обеда можешь законно покемарить. С полчасика, не более.

Помзам похлопал по продавленному старенькому дивану.

- Паспорт дай-ка. На всякий случай,- сказал Вова Сергеич.- Потом отдам. О, да ты никак спать хочешь?

- Телефона нет? - спросил я.

- Не держим,- промолвил он и ушел.

Прогрохотала входная обитая железом дверь. Потом еще одна. И сразу стало так тихо, точно комната ушла под землю. Сейчас полезет сквозь щели всякая нечисть, подумал я. Телевизор бы тут не помешал, для дизайна. Вон в том углу. Я включил чайник и разложил на газете свой обед. Положил в стакан заварку, сахар, нарезал колбасу, отломил хлеб, понюхал его. Хлеб уже давно потерял собственный запах. Он, как женщина, пахнет не собой, а всяким бэби драй. Чего это Вова нюхал свою макушку?

Пообедав, я развернул газету, но стал зевать, погасил свет и улегся на скрипучем диване. Прислушался: было тихо, как в барокамере. Не пищали мыши, не шуршали насекомые, не звенели комары...

Разбудил меня звук...

Разбудил меня звук, донесшийся откуда-то извне. Я это понял сквозь сон. Странно, звук проникал в сон легко, как иголка, а я из сна выходил неуклюже, как по песку. Звук был не очень громкий, но как бы целенаправленный. Я зажег свет, взглянул на часы. Часы остановились на половине первого. Первый раз остановились за все время. Я всю жизнь суеверно боялся их остановки. Сколько же я проспал? Может, вечер уже, а я не растащил железяки? Придет благодетель и попрет меня отсюда. Жаль, место-то вроде ничего.

Звук повторился. Словно кто-то стучал в дверь.

- Заходите! - крикнул я.

Никто не зашел. Стук повторился. Я встал и открыл дверь. Было пусто. Входная дверь была закрыта, а коридор терялся в темноте, растворясь там во враждебной, как мне показалось, атмосфере. Это оттуда прилетели разбудившие меня звуки.

- Носит тут всяких! - пробормотал я, лишь бы пробормотать что-то. Начинается история про Хому Брута. Может, ночь уже, и таксидермист вообще забыл обо мне? Поехал со своей базы прямо домой?

И только я закрыл дверь и стал прибирать со стола, вновь раздался стук. Я замер. Стучали не в дверь, а в конце коридора. Может, там тоже дверь. Поколебавшись с минуту, я вышел из комнаты. В полумраке стал приглядываться к стенам, но выключателя не нашел, электрического шкафа или отдельного рубильника тоже не было. Чего же Вова не показал, где тут включается свет? Я направился в глубь коридора на стук. Пол был земляной, неровный, захламленный всем, что я должен был рассортировать и разложить вдоль стен. Теперь я отчетливо услышал, что стук идет из темноты, повторяясь со строгим интервалом. Скорее всего это работает какой-нибудь механизм, вентсистема или бойлер, подумал я, передвигаясь в темноте на ощупь. Коридор сделал поворот и закончился тупиком с металлической (судя по звуку) дверью. Дверь была заперта.

- Извините,- сказал я двери и поворотил вспять.

Тут дверь открылась и мне в спину ударил свет.

- Принимаете гостей? - раздался властный голос.

Я обернулся. На пороге стоял человек высокого роста. Лица его и одежды было не разглядеть.

- Милости просим,- сказал я и пошел к себе.

В комнате я разглядел незнакомца. Он оказался не таким властным, как его голос. Он был несколько полным, а полнота предполагает радушие. Гость не спешил сгладить впечатление от своего неожиданного появления в моем мире.

- Это вы стучали? - спросил я.

- На кого? Позволите? - Он опустился на диван.

- Чай? - на правах хозяина предложил я.

Незнакомец посмотрел на чайник.

- Электрический? Я больше люблю чай на костре. С дымом и комарами.

- На костре? Пожарные нагрянут. Вон датчиков сколько.

- Это я так, фигурально.

Я ополоснул стаканы и стал нарезать остатки хлеба, колбасы. Несколько минут мы оба молчали. Незнакомец приглядывался, не беря газету в руки, к подвалу последней полосы.

- Чем богаты, тем и рады.- Я широким жестом пригласил незнакомца к столу.

Тот оценил взглядом стол и сказал:

- Не буду петь осанну сей трапезе, но она заслуживает того. Любительская? Премного благодарен вам. Позвольте представиться: Верлибр Павел Петрович, директор этого федерального заведения. Сюда вас Вова Сергеич определил? Или Салтыков?

- Вова Сергеич.

- Я так и думал. Он хоть и живодер, но искренне жалеет тех, кого убивает. Натура такая... Без палача история - богадельня. История начинается с палача и заканчивается палачом. Лучше: завершается. Да... Это я обдумываю тезисы своего выступления на комитете в понедельник...

- На комитете палачей? - спросил я.

Верлибр хохотнул и зябко поежился.