Музей

Я никак не мог уснуть и лежал с открытыми глазами. Но, когда на минуту закрыл глаза и тут же открыл их, Федула в комнате не было. Не было и запаха, ему свойственного, совершенно дикого запаха воли. Меня это почему-то успокоило. Я, как в болото, проваливался словами в небытие сна: так... трубы сюда... уголки сюда... доски сю...

Вечер начался с пробуждения...

Вечер начался с пробуждения.

Была все та же удушливая тишина, но послышался новый звук.

Вошла Элоиза - мне теперь кажется, что я уже знал ее имя до того, как она представилась мне. Она вошла и воскликнула:

- А вот и Элоиза, котик! Ой, вы кто?!

- Скорей всего котик. Кипятку не желаете, Элизабет?

- У Вовчика тут, как в гражданскую, кипятком потчуют. Вообще-то я Элоиза.

- А я...- мой взгляд упал на рысь,- я Оцелот.

- Я знаю Оцелота,- сказала Элоиза,- это вождь сименонов. Читала.

Литература неисчерпаема.

- Вы, видимо, историк? - предположил я, разумея ее начитанность.

- Хранитель. Я подписываю коробочки и составляю реестры.

- Благородное занятие. И очень нужное,- искренне похвалил я.

Элоиза вспыхнула.

- Вам ли здесь судить о нас! - Она брезгливо окинула взглядом помещение и ткнула пальцем в потолок.

Я поднял глаза. На низком потолке, почерневшем от времени и мрачных размышлений живодера, были прилеплены порнографические снимки.

Элоиза громко расхохоталась. В ее смехе было волнение. Волнение, рожденное чувственностью.

- Вы новенький? - спросила она, мгновенно став строгой.- Салтыков велел привести вас к нему на инструктаж. Пойдемте тут, так короче.

Мы прошли по коридору к двери, через которую вошел Верлибр, и оказались на крутой лестнице, которая, кружась, поднималась на несколько этажей. Мы взошли на второй. За дверью был коридор с опечатанными помещениями по обе стороны. Элоиза открыла единственную двустворчатую дверь.

Помещение было светлое и просторное. Огромные окна, хоть и завешенные плотными портьерами, пропускали света столько, что экспонаты на полках и стеллажах казались золотыми.

- Как у вас здесь красиво! - вырвалось у меня.

- Напоминает зоопарк, только менее зверский,- сказала Элоиза.

Я с любопытством взглянул на хранителя коробочек и заполнителя реестров. В золотом свете, льющемся из окон, ее несколько резкие для женщины черты лица смягчились, и вся она как бы округлилась и осветилась изнутри.

Элоиза, а вы не боитесь меня...

- Элоиза, а вы не боитесь меня? Все-таки я человек с улицы, мало ли что.

- Все мы с улицы. Образованного человека с улицы сразу видно. А мы с вами, похоже, с одной. Вы с Продольной?

- С Поперечной.

- Куда же Салтыков делся? Обождем.- Элоиза повела носом.- Вот здесь по коридору налево душ. Там мыло слева в шкафчике. Хозяйственное, не перепутайте с дегтярным. Смотрите, через час закрываемся. Вы испачкались вот тут и тут. Что же вы не переоделись?

- Не во что. Мне только рукавицы выдали.

- Жмот этот Салтык. Есть же спецовка! Ладно, вы пока помойтесь, я вам почищу ваши штаны и подберу что-нибудь для работы, хоть это и не положено. Тут всякого ненужного барахла навалом.

- Так это же экспонаты! - воскликнул я.

- Да какие там экспонаты? Списано все еще до войны. Идите, пока не передумала! Вот вам вместо полотенца.- Она протянула мне половину старого халата, пахнущего нафталином уже лет сто.

В душевой пришлось выпрямить стояк и прочистить дырочки в душе, так как под пятью рвущимися струйками, брызжущими в стену, помыться было непросто.

- Я там починил душ, ваши сантехники - бездельники,- отчитался я перед хранителем.

- Вот вам для работы спецовка, а штаны я вам почистила, вы где-то умудрились еще вляпаться и в мазут.

В этот момент и вошел Верлибр.

- Это вы? - сказал он, подозрительно оглядывая меня.- Вы что, мылись? Федул заходил?

Я помялся, не зная, на что сперва ответить.

- Он заходил, а я мылся,- сказал я.

- Салтычиха его терпеть не может,- сказала Элоиза.

И в этот момент вошла Салтычиха...

И в этот момент вошла Салтычиха.

- Вот умница! - воскликнула она.- Опять обо мне в третьем лице!

- По статусу,- заметил Верлибр.

Салтычиха, крупная черноглазая женщина, смерила взглядом директора и уставилась на меня.

- Новенький? Кто?

- К Салтыкову разнорабочим,- сказал Верлибр.

- В понедельник к девяти ко мне! - строго взглянула на меня Салтычиха.

- А вы кто? - спросил я.

Элоиза рассмеялась, а Верлибр крякнул.

Салтычиха обдала всех тяжелым взглядом и вышла.

- Под ней вся хозслужба,- сказала Элоиза.

Я вопрошающе посмотрел на директора, но тот не заметил моего взгляда. "Значит, и правда, вся",- подумал я.

- Вы, я слышал, с высшим образованием? - спросил он задумчиво.

Видимо, я его чем-то заинтересовал.

- Познакомьтесь с нашим начальником охраны,- представил Верлибр коренастого мужчину в пятнистом костюме и с черной перевязью на лбу, столкнувшегося в дверях с Салтычихой.

Тот подошел ко мне и, притронувшись к повязке на лбу, сказал:

- Пантелеев. Черный пояс. Там Вова Сергеич пришел, ищет вас.

- Элоиза, проводите товарища,- попросил директор.- Он тут еще плохо ориентируется.

Спустившись по лестнице в подвал, мы ткнулись в закрытую дверь.